Отражение сна

– Что это? – удивлённо моргнула Марина.

– Сама не видишь? – буркнула Анастасия.

Марина видела. Охотница протягивала ей шарик. Маленький шарик из прозрачного стекла, внутри которого то ли листьями, то ли лепестками застыли разводы краски. В последний раз Марине попадались на глаза такие шарики, когда она сама была ребёнком. Тогда она не знала, для чего они, – да и никто, похоже, не знал наверняка: папа где-то слышал, что их нужно бросать в коктейли, дядя уверял, что они для игры вроде бильярда, а двоюродная сестра бесхитростно предложила зарыть шарик-другой в землю, прикрыв сверху осколком стекла или листиком, – сделать «секретик». Однако в данный момент ни выпивать, ни играть, ни рыть Марина не собиралась.

– Стеклянный шарик. Зачем он?

– На удачу, – неопределённо пожала плечами Анастасия. – Почему-то мне кажется, что тебе пригодится.

Марина не стала уточнять, что именно пригодится: шарик или удача. Наверное, всё сразу – всё, что окажется под рукой, все запасы везения.

– Дальше иди сама, мне туда хода нет, – сказала Анастасия, когда они дошли до паспортного контроля.

Из её голоса пропали привычные самоуверенность и напористость. Девочка-охотница казалась какой-то тихой и задумчивой.

Тут Марина вдруг поняла, что совсем не хочет с ней прощаться. Не хочет отправляться неизвестно куда в одиночестве.

– А не могли бы мы полететь вместе? Вдруг билеты ещё есть? – вопрос получился подозрительно похожим на просьбу.

– Я не могу уезжать отсюда.

– Почему? Проблемы с документами?

– У меня их нет, – фыркнула Анастасия, снова становясь похожей на обычную себя. – Просто мы, как бы это сказать, работаем территориально. Давай, иди уже, а то самолёт без тебя улетит!

Но самолёт, вопреки её предостережению, в ближайшие два часа никуда улетать не собирался. Пассажиры, переминавшиеся с ноги на ногу в очереди к гейту, сначала с недоумением, а затем с раздражением стали переговариваться между собой: где сотрудники авиакомпании, когда наконец посадка, из расписания же выбиваемся, эй!

Табло равнодушно высветило, что рейс задержан.

Марина сжала зубы. Ну ладно, задержка рейса – дело обычное; главное, чтобы его совсем не отменили.

В итоге рейс таки вылетел. И полёт проходил штатно, спокойно – даже слишком спокойно, по мнению Марины, уставшей бороться со сном, когда окружающая обстановка умиротворённо шептала: «Тш-ш-ш, всё хорошо, все спят, поспи и ты…»

Но вот кто-то из пассажиров заворочался, кто-то шмыгнул в сортир – салон стал постепенно просыпаться. Облака посветлели, загорелись огнём нового дня – и пробившиеся лучи солнца высветили другую проблему: самолёт не мог приземлиться. Расчётное время полёта давно истекло, но самолёт по-прежнему кружил в небе, над городами, полями, лесами, которых даже не было видно: всё застилала белая дымка.

Ожил трескучий динамик внутренней связи. Командир корабля начал говорить, и все притихли, навострили уши.

Ничего хорошего командир не сказал. Приветствие, извинения, объяснение про неблагоприятные погодные условия и итог: самолёт уходит на посадку в другой аэропорт.

Салон загудел, как целый улей растревоженных пчёл: кто-то из пассажиров подзывал бортпроводника, кто-то громко жаловался соседу, кто-то пытался шутить… Марина окаменела. Она должна попасть не в другой, а именно в этот аэропорт, её ждут, нельзя терять время, нельзя отдаляться от цели, которая уже так близка, так пронзительно нужна!

Но что Марина могла сделать – выломать дверь и десантироваться с парашютом?

Пассажиры, сидевшие впереди, стали прикидывать варианты добраться поездом. Марина отчаянно вслушалась, почти решилась вклиниться в чужой разговор и спросить – но ответ на её вопрос прозвучал раньше, чем она его задала: поезд идёт то ли четыре часа, то ли шесть (об этом говорившие заспорили), и могут быть проблемы с покупкой билетов.

Так. Значит, сперва долететь до другого аэропорта (в каком он хоть городе?), оттуда добраться до железнодорожного вокзала, сколько-то прождать поезд, как минимум четыре часа ехать, потом от другого вокзала метнуться до нужного аэропорта – ведь её ждут именно там… хотя ждут ли ещё? Марина опаздывала уже на три часа. Прибавить дорогу по земле – и вот аж десять часов. Если она и доедет до места встречи, это будет не утром, а вечером. Целый день окажется потрачен зря.

Почему всё пошло наперекосяк? Почему никак не удавалось попасть в нужный город? Как будто её туда не пускала чья-то злая воля. Марина закусила губу от досады. Но она не слишком верила в сглазы и прочие суеверия. Просто очередное подтверждение старой истины: чем сильнее чего-то хочешь, тем сложнее это получить.

Путешествие шло совсем не так гладко, как хотелось бы. Впрочем, и не так тернисто, как могло бы. Планы Марины оказались перекроены ещё раз: после посадки пассажирам объявили, что их всё же доставят в нужный аэропорт, этим самым самолётом. Но позже. Когда именно – не уточнили.

Потянулось неспокойное ожидание в аэропорту. Один плюс: всплеск паники смыл всю сонливость. Да и яркий свет, которым било по глазам утреннее солнце, бодрил лучше любого кофе.