Отражение сна

Марине тоже досталась порция внимания охотницы-целительницы: Кева внимательно осмотрела её ногу, убедилась, что от раны осталась только ярко-розовая вмятая полоса, и дала добро на отъезд.

Не на самолёте, естественно. Марине предстояло потерять ещё пару суток, добираясь домой поездом. Десятки часов она будет ни там ни тут, никуда не торопясь и не опаздывая (не считая работы – но и с той худо-бедно удалось всё утрясти). Можно было освободить голову ото всех мыслей и тревог…

Можно было бы, но чем ближе Марина подъезжала к своему городу, тем больше задумывалась о том, что её там ждало. Пустая квартира. Пелагея, которую надо было забрать у приятельницы с передержки (хорошо бы ещё забежать в зоомагазин и купить морской свинке побольше её любимых вкусняшек в качестве извинения). Горы накопившейся работы. И встреча с Куратором.

На сей раз Марина решила идеально подготовиться. Прийти во всеоружии. Не дать себя сбить, запутать или выпроводить с пустыми руками. Она во что бы то ни стало узнает тридцать три простые правды.

* * *

«А почему простые-то?» – недоумённо уточнила Марина у Кевы, получив этот странный совет. «Потому что не надо усложнять, – проворчала бабушка-охотница. – Иначе получишь такой ответ, что ничего в нём не поймёшь или вообще не поверишь, что это правда. Сложная правда невероятнее лжи. И спрашивай вдумчиво! А то если спросишь его, в чём смысл жизни, то он ответит: „Не знаю“, и это тоже будет правда – абсолютно бесполезная. Потратишь вопрос впустую».

Марина думала, формулировала, даже записывала. И приехала домой с целой пачкой вопросов, тщательно пересчитанных и отсортированных по степени важности. Итак, для начала узнать, кто такой… или что такое Куратор. На самом деле, она уже знала ответ, но до сих пор не могла поверить. А от этого зависело всё.

Но когда Куратор, мягко рассмеявшись и расслабленно откинувшись в кресле, сказал: «Вот же ж… Ну валяйте, спрашивайте!», с её губ сорвался совсем другой вопрос. О Яне.

И Куратор выполнил обещание. Ответил так подробно, что его ответ стал похож на притчу. Или на сказку – очень грустную и с плохим концом.

Яна. Добрая. Двуличная. Спасительница. Убийца. Путеводная звезда, превратившаяся в чёрную дыру. После рассказа Куратора стало понятнее, как это произошло: даже самые яркие звёзды иногда сгорают.

Яна, как и князь Баалормор, хотела смерти. Но не для людей – для Куратора. И для самого Баалормора. А может, и для себя.

Она втайне заминировала подступы к залу – чтобы ни один кошмар не смог вырваться из подземелья наружу (именно на обезвреживание этих зарядов отвлеклась Кева. После чего успела добраться до зала и вступить в битву – одна сухонькая старушка стоила целого спецотряда, этакий престарелый Итан Хант в юбке).

Инстинкта самосохранения Яны хватило на то, чтобы не навлекать на себя подозрения и чтобы во время открытия портала держаться подальше от зала. Однако затем она решилась на то, что было сродни самоубийству, – поглощение кошмара. Люди этого не делают. Кем она стала теперь, не знал даже Куратор – театрально развёл руками, грустно вздохнул. В тот момент он казался почти искренним.

Если Яна заснёт, Алексы её выследят. И убьют. Как предательницу, как чудовище, угрожающее людям и башне. Могла ли она этого не осознавать? Вряд ли.

…почему-то от этой мысли стало ещё хуже. Марина хотела ненавидеть Яну – но не могла. Трудно ненавидеть того, кого понимаешь.

Хотя до сих пор они её не убили. Не преследовали и даже не чуяли. Она не спала? Или?..

Вопросы выскакивали изо рта один за другим, Марина давно потеряла им счёт, давно плюнула на вдумчивость, на формулирование – на всё.

Куратор предостерегающе поднял руку:

– Дело ваше, но считаю небесполезным уточнить: у вас осталось три вопроса.

«Как, всего?!» – едва не воскликнула Марина. После этого у неё осталось бы два вопроса.

– Ну, ну, по какому поводу такой смурной вид? – шутливо спросил Куратор.

Ему-то хорошо было шутить: враг побеждён, сотрудники спасены и благополучно идут на поправку… Все, кроме одного. Одной.

Марина, тщательно взвешивая каждое слово и стараясь не допустить ни вопросительной интонации, ни вспышки раздражения, пожала плечами:

– Ощущаю себя самой большой неудачницей из всех, кого я знаю, только и всего.

– Неужели?

Марина смерила его тяжёлым взглядом. Столько людей учили её, поддерживали, защищали. Помогали ей. А она не смогла помочь никому. Князь Баалормор успел открыть свой проклятый портал, Яна… успела сбежать. Всё было зря.

– На самом деле, наоборот, – он что, решил, что разбирается в её ощущениях лучше неё самой? Или вздумал сострить? Но лицо Куратора, вопреки ожиданиям, посерьёзнело: – Вы на редкость везучи в своём невезении. Вечно оказываетесь в нужное время в нужном месте – в центре событий, так сказать.

– Куда вы сами меня и посылаете! – огрызнулась везучая неудачница.

– Не преувеличивайте мою роль, я всего лишь Куратор, – его зубы вновь обнажились в улыбке.

Если он хотел развеять её печаль, то преуспел. Марина больше не грустила – она злилась. На человека – на существо – в кресле напротив неё.