Отражение Улле

Аги побрел вперед, как во сне, не соображая, что делает. Он был обречен, знал это и не собирался бороться с неизбежным. Он считал себя уже мертвым. Заложив руки за спину, он шагал к центру зала. Стражи расступились; Аги встал на сомкнутые железные створки, только что поглотившие провинившегося служителя. Он почти не испытывал страха. Смерть предшественника была быстрой. Вряд ли его станут долго мучить. Полная и вечная смерть, что может быть лучше? Немного боли - и его не станет, и тогда уже ни Улле, ни Имир - никто из этой своры до него не доберется.

- Стража пусть выйдет, - сказал одноглазый призрак.

У Аги сжалось сердце. Когда казнили служителя, стражу не выгоняли. Что-то было не так. Теперь, судя по всему, быстро отделаться не удастся.

Воины удалились, дверь захлопнулась. Аги остался с одноглазым один на один. Призрака он, впрочем, тоже не видел: стражники унесли факелы и в зале воцарилась полная тьма.

Чудовище заговорило приглушенным, негромким и даже почти человеческим голосом:

- Что ты собирался делать с выродком? Куда вы шли?

"Сказать правду - беды не оберешься, - подумал Аги. - Да и незачем этой одноглазой гадине знать правду. Перебьется. Но что соврать? Главное чтобы не заподозрили во мне что-нибудь интересное для науки". И Аги выпалил первое, что пришло ему в голову:

- А он меня одурманил. У-у, погань старая, жалко, что сдох, сам бы его на куски разорвал. Он на меня пялился, пялился, у меня в голове помутилось, сам не знаю, как я его развязал. Потом он сказал: пойдешь со мной. А я совсем раскис, не мог сопротивляться. Такая вот, значит, сильная воля у этих выродков. Чтоб их всех Улле забрал!

Призрак какое-то время молчал, и Аги было решил, что его выдумка, может, не так уж и нелепа. Может, он случайно сказал что-то похожее на правду. "Умереть, умереть, - повторял он про себя. - Все равно как, лишь бы поскорее. Ну что им еще от меня надо?"

- Можешь говорить правду, - послышался голос призрака. - Хуже тебе не будет. Мы все равно тебя сейчас не убьем.

Аги похолодел. Страх вернулся и захлестнул его с новой силой. Призрак между тем продолжал:

- Если Кру говорил тебе что-нибудь о некоем могучем существе, или Старике, живущем в горах на юго-востоке, неподалеку от Кату, то, как ты можешь догадаться, эти сведения не являются для нас тайными.

"Бесполезно, - мелькнуло в голове у Аги. - Ему все известно, и что бы я ни говорил, на мою участь это не повлияет. Моей судьбой уже распорядились, все решено. Но как же так? Ведь менхур..."

- Да, господин, - пролепетал Аги. - Кру упоминал об этом существе. Но, по-моему, произошла ошибка, ведь менхур вынес решение, чтобы меня убили.

- Менхур? Ха-ха. - Чудовище издало гулкий кашляющий звук, который, видимо, должен был изображать смех. - Менхур ошибся! Ему давно не чистили мозги. И потом, менхуры не выносят решений. Они только думают, а решаем мы. Рассказывай! И имей в виду: у меня есть машина, отличающая правду от лжи. За ложь ты будешь наказан.

Хоть Аги и не очень поверил в машину, он не видел причин лгать. В конце концов, призрак и так знал самое важное. А несколько лишних подробностей не повредят существу, тем более если оно и вправду могучее. И Аги заговорил, обращаясь в темноту, и рассказал слово в слово все, что узнал от Кру о могучем существе.

- Это все? - спросил одноглазый, когда Аги умолк.

- Все.

- Тогда шагай вперед.

Аги покорно побрел за голосом. Призрачное чудище двигалось впереди, о чем свидетельствовал еле слышный шелест. Потом Аги увидел перед собой свет - в дальней стене зала отворилась дверь, за которой стоял воин с факелом. На фоне освещенного проема был виден одноглазый. Он сменил обличье - теперь на Аги смотрела вполоборота низенькая, по пояс, человекоподобная тварь ядовито-зеленого цвета. Хотя о полном сходстве с человеком говорить не приходилось. Гладкое, лоснящееся туловище с упругими буграми мышц опиралось на короткие ноги с громадными беспалыми ступнями. Руки, напротив, были длинны, многосуставчаты и кончались пучками подвижных пальцев, напоминавших сонных зеленых гусениц. Голая безухая голова глядела на этот раз двумя глазами. Черты лица были необычайно резки, словно высечены из камня, и неестественно напряжены. Казалось, чудище постоянно с силой сжимает зубы, а взглядом хочет сжечь и уничтожить все вокруг.

- У меня много обличий, - сказал оборотень. - Но истинного никто никогда не увидит, потому что я приму его лишь после гибели всего живого.

Каждое слово существа ударяло в стены, в уши и лицо Аги, как ощутимая плотная волна. Эти слова могли сбить с ног, вдавить в стену, расплющить.

Зеленая тварь повела Аги по коридору. Впереди шел стражник с факелом, за ним тяжело ступал оборотень, Аги плелся последним. Страх его немного утих, и даже появилось что-то вроде любопытства.

Зеленый призрак, кем бы он ни был, похоже, имел к Аги какой-то особый интерес, и, хотя было неясно, что его ждет, Аги надеялся, что все же не наука.