Отражение в глазах

Таня стояла уже просто так в кольце рук Егора, а он крепко держал ее запястья одной рукой, а другой прижимал ее плечи к себе. От него пахло свежестью, кофе и мятой. Она никогда не любила ментол, но сейчас вдохнула аромат и подалась вперед, еще ближе к теплу мужского тела. Ну и пусть, хуже уже не будет.

Хватка Егора ослабла. Нехотя отстранившись, Таня с ужасом поняла, что хуже очень даже может быть: на рубашке генерального директора красовались черные потеки от ее туши. Черт! Черт! Черт!!!

— Так, все нормально, — невозмутимо произнес Княжев, проследив за ее взглядом. — Рубашка — это мелочи, просто пиджак не буду расстегивать. А вот то, что у тебя все прошло, — это главное.

— Это ж надо так уметь вляпываться, — Таня обреченно закрыла лицо руками. — Один директор наблюдает мою истерику, другой и того хуже…

— Истерика — это, я понимаю, про меня. А вот про другого — это что?

Егор потянул ее за руку, заставляя взглянуть на себя.

— А вы у своего зама спросите, в чем он участвовал. То еще зрелище!

— У Максима? При чем здесь он?.. — ошеломленно уточнил Княжев, и глаза его едва заметно потемнели. — Значит, Головина ты начальником не считаешь, его ухаживания принимаешь, а мои нет?

— Какие, к черту, ухаживания?! — закричала Таня, на этот раз от злости и жалости к себе. — Он мне платок подал после того, как меня чуть не вывернуло прямо на него…

Егор оторопел на миг, а потом громко засмеялся и вновь притянул Таню к себе. Та успела выставить ладонь в самый последний момент. Хватит уже разукрашивать рубашку! Сквозь тонкую прохладную ткань под пальцами приятно ощущались мускулы и стук сердца Егора. Макушкой она ощутила легкое дыхание Княжева. Какая она все-таки невысокая! Или же это он наклонился к ее волосам? Почему в ее жизни все так нелепо: и тогда, много лет назад, и сейчас?..

— Так, сейчас ты приводишь себя в порядок, я имею в виду этот шикарный готический макияж, — Егор так и не изменил позы. — Ничего не имею против него, но лучше все вернуть, как было. Думаю, у Юли найдется то, что нужно в таких случаях.

— Полагаете, она не сделает никаких ненужных выводов? — Таня осмелилась поднять глаза, стараясь не думать, как выглядит ее лицо с размазанной тушью.

— Уверен.

Егор медленно потянулся к женской щеке, но едва коснулся ее тыльной стороной ладони, как сразу же убрал руку и отстранился. «Ну же, дыши, Таня, дыши».

— Так нормально?

Надетый пиджак был застегнут на все пуговицы.

— Да, мое преступление незаметно.

Ну все, сказка закончилась, так и не начавшись. Таня сделала крохотный шаг в сторону двери, когда ее настиг вопрос:

— Так я закажу столик сегодня на семь? Или на восемь?

Почему так трудно изобразить возмущение? И отчего дыхание ее прерывается, едва стоит Егору подойти ближе? Между ними осталось не больше метра, и Таня снова, несмотря на расстояние, словно ощутила кончиками пальцев биение мужского сердца.

— Поужинай со мной. И вовсе не из-за испорченной рубашки. Скажи «да». Пожалуйста.

Княжев замер в ожидании ответа, и Таня увидела, как его зрачки расширились и снова, будто пружинки, сжались, отчего рыжеватые пятнышки на карей радужке стали более заметными. И она выдохнула:

— Да…

Егор на ощупь взял папку по проекту со стола и подал Тане.

— В семь я буду у твоего дома. И… расскажи все о себе, чтобы больше не плакать.

Глава 11

Невозмутимости и выдержке Юли мог бы позавидовать английский дворецкий. Когда Таня появилась перед секретарем с основательно поплывшим макияжем и смущенно попросила хоть как-нибудь помочь, лицо той даже не дрогнуло. Она бесстрастно сняла свою огромную сумку со спинки стула и выудила оттуда сначала зеркальце, потом средство для снятия макияжа, пару ватных дисков и завершила все флаконом с тушью. Передав все пострадавшей, Юля вернулась к длинному списку с пометками на полях и поставила очередный плюсик в крайней колонке.

Таня же присела на диванчик и заглянула в зеркало. Да-а, таких эффектных полосок нет и у барсука!

— Начинаю сожалеть, что люблю маленькие сумки и ношу с собой только помаду, да и то в лучшем случае, — пробормотала она, когда начала чистить лицо.

— А я предпочитаю быть во всеоружии, — неожиданно подхватила секретарь, чем выдала скрытую заинтересованность в произошедшем. — В моей сумке нет разве только кровати. Да и ее запихнула, если бы та была настолько складной. Может, стоит сменить тушь, если она дает такие осечки?

— Вероятно, лучше сменить голову, чтобы вообще не было осечек, — хмыкнула Таня и услышала звук открывающегося лифта.