Отражение в глазах

— Мы не цапались, а довольно мило беседовали. — Таня отпила небольшой глоток. — Вот только беседа наша получилась какая-то глупая. — Она старательно начала счищать ногтем невидимое пятнышко с хрусталя. — Знаешь, Свет, в моей жизни постоянно все как-то не туда сворачивает. Вроде идешь, идешь, впереди развилка. Выбираешь дорожку красивую, проторенную, всеми хоженную, а выходит, что это совсем не то, что нужно. Другие идут и не морщатся, а я заплетаюсь за каждый корешок и камешек. Наверное, что-то со мной не так, какая-то я ущербная.

— Самоедка ты, а не ущербная! Что-то выдумываешь себе, усложняешь. Вот скажи прямо, из-за чего все эти копания в себе, пустые взгляды вчера и сиденье на полу? В нашем кабинете достаточно стульев. Могла бы на них поплакать, если так хотелось.

— Да я уже отревела в кабинете Егора. И достаточно эффектно, полагаю. Кто зашел бы — сам прослезился: боевая раскраска панды, сопли до пола… Как Княжева не отвратило?

— Да он же глаз с тебя не сводит. — Света внимательно изучала содержимое своего бокала и не торопилась переводить взгляд на вмиг онемевшую Таню. — Я давно заметила. Полагаю, и не я одна. Только все тактично молчат или же шепчутся очень тихо, чтобы не вылететь с работы. В «Центринвесте» сплетники не задерживаются, давно известно.

Таня подавила желание разом допить все вино из бокала, чтобы осадить поднимающееся волнение. Да что из бокала — из бутылки!

— С чего бы им шептаться?

Какой у нее странный сиплый голос…

— Так ведь после твоих эффектных танцев в пансионате на тебя посматривают многие. Смотрят многие, а удочку забрасывают единицы, вон Княжев, например. Ну, или Макс. И не надо удивляться так, — Света наконец оторвалась от вина. — Ни за что не поверю, что зонт тебе Головин презентовал за глубокий и всесторонний анализ «Элит-квартала». Я же с ним не один месяц работаю, даже не один год. Сколько было таких анализов сделано — не сосчитать. А больше «спасибо» от него никто и не слышал.

— Послушать тебя, так я роковая красотка, волшебным образом зачаровавшая всех мужчин танцами. Эй, глянь на меня! Где ты видишь женщину-вамп? Мне покрутиться, чтобы было лучше видно?

Только бы в голосе не была слышна горечь! Чтобы чем-то занять руки, Таня перевернула чайную ложечку, непонятно откуда взявшуюся на столе, круглой стороной вверх, а потом вернула ее в прежнее положение.

— Ну, не вамп, но вполне ничего. Есть в тебе что-то. Разобраться бы еще что, и я бы взяла пару уроков по этому самому непонятному. А то столько времени строю глазки Ромке, и все зря.

— А ты попробуй не глазки строить, а свой язык придержать.

— Ты на меня стрелки-то не переводи. Про тебя разговор. А Егор… Если бы хоть изредка мужчина на меня так смотрел…

— Как смотрел, как?! — Таня непроизвольно закрыла лицо руками и явственно услышала, как трещат все бастионы, возведенные за вчерашний вечер. — Он просто вежливый, интеллигентный человек. Да мы с ним знакомы кучу лет! Знаешь, я ведь учила его в школе…

— А-а, ну понятно, чего ты так тупишь. Ты же в нем до сих пор видишь ребенка, а не состоявшегося мужчину.

Света перегнулась через стол и беззастенчиво потянула Таню за руку.

— Подруга, глаза открой и перестань копаться в себе. Если он что-то нашел в тебе, не надо переубеждать ни его, ни себя, что ты плохая, какая-то недостойная. Посмотри, тебе нравится, как ты живешь?

Синицкая широким жестом обвела небольшую кухню. А Таня будто первый раз увидела потускневший кухонный гарнитур с кое-где вздувшимся покрытием, плиту, с которой она забывала вытирать постоянно выкипающий суп, выцветающие занавески, давно молящие о стирке, чахлые цветочки на подоконнике, разведенные еще мамой и теперь из последних сил цепляющиеся за жизнь.

— Я говорю не про материальные блага, а всего лишь про то, давно ли рядом с тобой было надежное плечо. Человек, который понимает без слов, который не обидит и не осудит. Вряд ли жизнь тебя по головке гладила, а сейчас она, между прочим, готова убрать камешки с твоей тропинки, даже веничком подмести. Подумай, долго ли это будут тебе давать или опять набросают шишек.

Все верно, все так. И… совсем не так, стоит вспомнить умопомрачительную Элю, разгуливающую по этажу руководителей, как у себя дома. Разве нормальный мужчина может остаться равнодушным к ее прелестям?

Таня не дала воображению перейти грань, за которой остановиться почти невозможно, и, сжав кулаки, выдавила:

— Предлагаю в этой перепалке поставить точку. Обсуждать нечего. Я — это просто я, без всякой загадки и таинственности, и заморочек в моей жизни хватает и так, без штабелей мужчин. Вот с квартирой надо разобраться, оформить имущественное право. Все как-то руки не доходили.

— Так зашла бы к нашим юристам, — Света согласилась принять новую тему разговора и вернулась к поеданию пирожных. — Они бы все за пять минут сделали.

— Лучше я сама. Не хочу, чтобы чужие копались в моей жизни.