Отражение в глазах

За удаляющимся Марком последовал Костя. Пару раз он смешно взмахнул руками и чуть не сел в снег. Он явно старался попадать в уже протоптанные следы, но для его длинных ног те располагались слишком часто.

Княжев наконец захлопнул дверь машины и взял Таню за руку.

— Ну, пошли?..

Чуть в стороне от заваленной снегом избушки из сугробов поднимался тонкий дымок: там спрятался мангал. Вот из него вверх рванул крошечный уголек, словно мерцающая ракета, и с шипением провалился в снег.

— Боже, какие люди! Княжев, ты ли это?

Навстречу бежало существо, нелепо замотанное шарфом так, что открытыми оставались лишь глаза и небольшие просветы для ноздей. Мумия, чисто мумия на отдыхе. Однако эксцентричная маскировка удивила Таню, но не Егора. Он раскинул руки в стороны и принял в объятия маленький кокон из сиреневого лыжного костюма и массивных унт, оставляющих рельефные следы на снегу.

— Кристинка, привет! — Княжев аккуратно отогнул кончик шарфа и чмокнул показавшийся треугольник кожи. — Ты совсем не изменилась.

— Подожди. Что ты запоешь, когда я размотаюсь внутри! — многообещающе пропела «мумия» и шустро вернула шарф на место, а потом повернулась к Тане. — Судя по круглым глазам, вы уже составили мнение обо мне, только вряд ли оно удивит новизной. А у меня всего лишь очень нежная кожа…

— Ага, как лепесток розы, — участливо встрял Костя.

— …которая совершенно не переносит холод.

— А также жару, морскую воду и пыль, — не унимался комментатор и приобнял мумию за талию. — Всегда хотел спросить, гусеничка моя: а на постель с мужем у тебя нет непереносимости или ты там тоже в такой парандже?

Грохнул дружный смех, и ничуть не оскорбленная Кристина захихикала вместе со всеми. По всей видимости, эта тема смаковалась на каждой встрече и стала обязательным ритуалом.

К мангалу двинулся стройный мужчина в пуховике. Из-за торчащих в разные стороны шампуров с крупными кусками мяса он напоминал мушкетера. Его характеристику можно было вместить в одно емкое слово — нос. Эта мясистая часть занимала пол-лица и перетягивала на себя все внимание. И, если бы Таню попросили составить фоторобот этого человека, она призналась бы, к своему стыду, что запомнила только орган обоняния и не может назвать не то, что цвет глаз, но и вообще их количество.

«Мушкетер» неловко поворачивался из стороны в сторону, чтобы не задеть никого острыми железными концами. С мяса тонкой струйкой стекал беловатый соус, явно с примесью майонеза, и исчезал в снегу. В животе у Тани заурчало, и она смутилась, что громкий звук услышал кто-то еще. К счастью, раздался громкий возглас:

— Жорик, неси все обратно: уголь еще не прогорел. Сколько можно повторять, что шашлык жарят не на огне. Нет, он уже в третий раз тащит шампуры…

— Есть хочу, — жалобно оправдывался помощник и робко попытался пристроить на краю мангала одну шпагу.

В ответ он получил недовольное рычание и отступил, а Таня, наоборот, сделала невольный шаг вперед, к огню: интонации повара показались ей удивительно знакомыми. Оттеснивший Жору мужчина помешал угли и затушил сигарету о ножку мангала. Головин! Точно. Вот только почему он здесь, на встрече одногруппников, с которыми никак не мог учиться?..

— Здравствуйте, Максим Александрович. Не ожидала вас здесь встретить.

Тот повернулся и неторопливо отряхнул колени от налипших крупинок снега.

— А я вот рад вас видеть, Таня. Привет, Егор.

В мангале снова загудело жадное пламя, разминая длинные оранжевые пальцы. Головин потянулся к прислоненной к сосне пластиковой бутылке и побрызгал на брикеты, чтобы к ним вернулся серовато-переливчатый цвет. Изголодавшийся Жора кивнул, как отмахнулся, на приветствие Княжева и осторожничающим крабом пробрался к мангалу. Кривоватой палочкой с неровно обломанным концом Максим перевернул пару угольков. Его милостивое «Пора» заглушилось странным кудахтающим звуком, который издал Жора, после чего чуть не уронил первый шампур прямиком на золу.

— Спокойнее, спокойнее. Не то придется жарить тебя вместо шашлыка.

На ободряющее обещания Головина «мушкетер» не прореагировал и позволил мясу освоить фигуру летного пилотажа под названием «штопор». Рявканье Максима оборвал Егор. Он забрал у Жоры все шампуры и уложил их в прорези мангала.

Неожиданно все запахи заслонил новый: цветочный и одновременно пряный, мускусный. А мелькнувший рядом с Таней изумрудный цвет ознаменовал появление еще одного одногруппника. Вернее, одногруппницы. Эля…

Спокойно! Она просто посмотрит на нее, один раз, из вежливости, и все. Черт! Лучше бы не смотрела. Где Эля нашла такой облегающий лыжный костюм, что фантазии остается только раскрасить его в телесный цвет — и вуаля, девушка обнажена?! А в этих узких брюках разве можно кататься на лыжах? И зачем она наклоняет голову так, чтобы рыжеватый мех капюшона ласково касался щеки? Черт, что же чувствуют мужчины, глядя на эту… на эту..?!

— Привет, дорогой. — Эля приподняла свои солнцезащитные очки, поцеловала Егора в щеку и большим пальцем вытерла легкий след от помады. — Рада тебя видеть.