Отражения

– Значит, сделает вывод, что я недостойна стать невестой его сына, – ответила она. – Слишком долго прожила в глуши, слишком часто бродила в одиночестве по старому поместью.

– О, – в голосе Кармиль сквозило радостное удивление. – Я смотрю, моя мягкотелая сестрица поняла, куда она попала.

***

Кондор исчез на, как он выразился, пару дней и был очень недоволен этим, словно искренне боялся оставить нас одних под присмотром леди Рендалл. Но пришлось: что-то требовалось от него там, в Альбе, из-за чего он не мог вырваться к нам даже на ночь, не говоря уж о том, чтобы сопровождать меня на вечерние встречи с Анитой, Лин и остальными.

Его место занял Ренар, который с каждым днем становился все больше похож на чужака. Он впитывал светские ритуалы быстро, подражал им искусно и лишь дома, когда слуги исчезали из комнаты, становился собой. Тем Ренаром, который рассказывал мне страшные истории и учил танцевать. Я понимала, что так надо – чем меньше вопросов мы вызываем, тем лучше, – но каждый раз, сталкиваясь с этим новым, светским, молчаливым Ренаром, чувствовала себя неуютно.

Чтобы вопросов не было вообще, Кондору стоило взять меня в Альбу с собой – или сплавить тетушкам, но вместо этого он попросил леди Росиньоль, умело изображавшую мою подругу, побыть нашей гостьей в эти дни. Не знаю, в угоду каким именно условностям это было сделано, что по мне – мы все и так запутались крепко, дальше некуда. Арлийское общество, кажется, смотрело на все сквозь пальцы. Или меня действительно защищали чужие имена.

Так или иначе, спрятаться дома ото всех мне удалось только в первый день.

На утро следующего Анита лично явилась, чтобы удостовериться, что со мной ничего не произошло.

Мы как раз сидели в самой большой гостиной – с бледно-зелеными стенами, двумя широкими зеркалами в тонких позолоченных рамах и шелковой обивкой мебели – и я с упоением проигрывала в карты Ренару. Лин наблюдала за нами, чуть щурясь, и изредка подсказывала мне. Я краснела, Ренар ухмылялся, прощая эти подсказки, но даже они мне особо не помогли.

Я проиграла три десерта.

Если я выиграю, Ренар обещал, что мы пойдем кататься на коньках.

Я бы отдала десять пирожных за это.

При виде Аниты я вскочила, отряхивая юбку, на которую упали крошки печенья. Мои карты, раскрытые, остались лежать на столе, и Ренар с интересом к ним потянулся, даже не пытаясь это скрыть.

Лин осталась на месте: она сидела на полу у низкого столика, подобрав ноги. Изумрудное пятно юбки казалось частью интерьера.

Анита замерла в дверях, изучая нас с видом взрослого, заставшего детей за чем-то не слишком правильным, но милым. На ней был прогулочный костюм: плотная юбка и жакет из ярко-синей шерсти. Белый узор вышивки бежал по рукавам, белый воротник блузки выглядывал из-под жакета. Анита улыбалась.

Лакей за ее спиной так и остался стоять, вытянувшись по струнке.

– Я рада, что вы не тратите время на уныние и тоску, милая, – сказала мне Анита и подошла ближе. – Добрый день, леди Росиньоль, чудесно видеть вас в добром здравии.

Лин неохотно поднялась и позволила Аните заключить себя в объятия.

Ренар удостоился лишь короткого кивка и подозрительного взгляда. Я успела заметить, что Анита была вежлива с ним, но лишь потому, что тот шел в качестве приложения ко мне и Кондору.

– Учитесь обыгрывать светских франтов в башни? – Анита понимающе покачала головой. – Неплохая практика.

– Жаль, леди Лидделл пока легко сдается, – отозвался Ренар. Он поднял мои карты, посмотрел на них еще внимательнее и добавил: – В этой партии у нее были высокие шансы.

– А я ее прервала, – Анита грустно поджала губы, словно здесь было, о чем жалеть. – Жаль, жаль. Я, конечно, пришла не просто так, и мне стоит извиниться за свое внезапное вторжение, – быстро сказала она, глядя мне в глаза. – Сядьте уже, милая, вы не ученица в классе, которую поймали на месте преступления. Так вот, я пришла узнать, все ли у вас в порядке… и немного поговорить о делах. Жаль, не получилось застать господина дель Эйве, – она осмотрелась, будто бы искала какие-то изъяны в идеальной комнате, нарушения порядка, следы нашего пребывания здесь. – Но обойдемся без него. Нельзя ли попросить у вас чая, леди Лидделл? – она улыбнулась мне извиняющейся, виноватой улыбкой.

Не напрягаю ли я вас, леди Лидделл, своими просьбами? Ведь вы, кажется, хозяйка здесь и вам стоит проявить гостеприимство.

– Да, конечно, – я только успела сесть – на этот раз в кресло, а не на пол, и вот снова всла, чтобы отдать лакею распоряжение.

Меня проводили три удивленных взгляда, но никто ничего не сказал.

Анита расстегнула жакет и сняла перчатки. Она положила их на небольшую кожаную сумочку, которую поставила на край стола.

Ренар с подозрением смотрел, как она тасует карты и сдает – себе и ему.

– Светские дамы отлично играют в башни и вист, – сказала она.

– Я знаю, – ответил он, наблюдая за ее руками.