Отражения

К счастью, Феликсу хватило такта не мучить меня долго. Он не предлагал мне вина или партию в карты, не собирался даже демонстративно разгуливать со мной по залу до конца вечера – просто передал меня Аните, как куклу, которая больше не нужна в постановке, и растворился в толпе.

Я так и не поняла, был он разочарован или нет, прошла я испытание – или провалила. Но у меня не было сил думать об этом: я хотела лишь оказаться подальше отсюда. Где-нибудь, где свет не слепит глаза, где меньше голосов, ушей, глаз, платьев и чужих отражений.

Экипаж Аниты подхватил нас у ступеней черного хода. Леди Рендалл кивнула вознице и положила руку мне на плечо.

– Я не могу сопровождать вас, – сказала она, словно извинялась. Возможно, даже искренне. – Мой муж скоро будет здесь, и я должна держаться рядом. Вы молодец, леди Лидделл, – добавила она, нежно сжав мою руку.

В полумраке я видела тень улыбки на ее лице, но не могла найти в себе силы улыбнуться в ответ.

Жаль, Феликс ушел, думала я, ушел раньше, чем я спросила то же, что леди Аннуин: зачем им все это понадобилось?

Почему-то этот вопрос не приходил ко мне в голову, словно я не могла смотреть на вещи с такой стороны.

Может быть, потому что некому было указать мне на то, что она существует?

– До завтра, леди Лидделл, – Анита порывисто обняла меня на прощание, махнула Лин, которая уже спряталась от холода в глубине закрытого экипажа. – Увидимся, леди Айвеллин. И с вами, мастер Рейнеке.

Ренар поклонился, улыбаясь тонко и хитро, под стать своему имени – а потом подал мне руку, помогая забраться в экипаж.

Там было самую малость теплее.

Дверь захлопнулась. Кристалл, прикрепленный к потолку, тускло засиял. Кони тронулись, и карета чуть дернулась.

Ренар снял треуголку и посмотрел на меня, плотно сжав губы. В нем уже не было ни шутовского веселья, ни затаенной хитрости, только усталость и немного жалости.

Лин, сидевшая рядом со мной, осторожно взяла меня за руку и сжала мои пальцы.

Я знала, что ее колдовство не могло действовать на меня, но почему-то вдруг стало спокойнее.

– Спасибо, – прошептала я.

– Не за что, леди Лидделл, – мягко ответила Лин. Капюшон закрывал ее лицо так, что я видела лишь улыбку и острый подбородок. – Я лишь проявляю участие, как и положено доброй подруге.

Ренар достал из кармана пальто что-то, завернутое в платок, и протянул мне. Там оказался кусок кекса с орехами, рассыпчатый и очень ароматный. То, что было нужно, потому что я не ела ничего с самого обеда.

– Это чтобы ты не думала, что мы забыли о тебе, стоило тебе исчезнуть за дверью, – сказал Ренар.

– Спасибо, – ответила я.

И не без сожаления отпустила руку Лин, чтобы расстелить платок на коленях и снять перчатки.

Осталось надеяться, что Анита не будет ругать меня за крошки на бархатной обивке кресел.

Окна были задернуты шторками, поэтому, когда экипаж остановился, никто из нас не придал этому значения. Только Лин выглянула в окно. Ей пришлось дохнуть на него и протереть рукавом.

– Там ограда, – сказала она. – Наверное, ждем, чтобы пропустить кого-то, у кого на карете герцогский герб.

Я пожала плечами. Остатки кекса интересовали меня куда больше, чем все остальное.

Снаружи раздались шаги и голоса, а потом дверь открылась, заставив нас обернуться, а меня – вздрогнуть. Вместе с холодным воздухом в карету проник Феликс. Он махнул рукой кому-то, кто остался там, снаружи, бросил вознице бесцеремонный приказ ехать дальше и, устроившись рядом с Ренаром, напротив меня, захлопнул дверь.

Трость в виде фламинго прижималась к его колену.

Фиолетовый плащ был оторочен серебристым мехом по краю, почти как кружевом.

Пахло гиацинтами и морозом.

Феликс сощурился и обвел нас веселым взглядом, улыбаясь так светло, словно не совершил только что похищение – я была уверена, что теперь едем мы совсем не туда, куда должны были.

– Знаете, леди Айвеллин, – сказал принц, сдвигая трость в сторону Лин так, что она почти коснулась ее подола. – Я очень не люблю, когда от меня сбегают, не предупредив. Конечно, – продолжил он доброжелательно. – Планы на вечер могут поменяться, я все понимаю, но вы могли хотя бы сказать мне об этом, – он покачал головой.

Улыбку сменила капризно-печальная гримаса.

Как же, подумала я, вы же сами сбежали от нас, ваше высочество.

Но, конечно, ничего не сказала. От присутствия Феликса здесь, в тесном пространстве кареты, мне было не по себе.

Ренару, кажется, тоже.

Лин откинула капюшон и покорно опустила взгляд.

– Я должна сопроводить леди Лидделл домой, мой принц, и после этого…

– У леди Лидделл и без вас есть отличная компаньонка, – перебил ее Феликс, наклонив голову в сторону Ренара. Голос был холодным. – Способная, как я заметил, и раздобыть леди ужин, и отвезти ее домой. Вы разочаровали меня, леди Росиньоль, – сказал он с подчеркнутой печалью. – Но ради улыбки на бледном личике леди Лидделл я готов сменить гнев на милость. Если леди Лидделл окажет мне любезность.

Он замолчал, явно ожидая вопроса, но мы, все трое, дружно молчали.

Видимо, никто не знал, о чем лучше спрашивать.