Отраженная угроза

— Очарую чистой душой. Вернее, очищенной. Вся грязь и шлак, которые в тебе накопились, уйдут вместе с тобой. Разве это не прекрасно? И хватит про трусы. Мы с тобой помним вещи и похуже, верно?

— Заткнись. Не помню я никаких вещей. Я в жизни совершил немало глупостей, но никогда не совершал подлостей. — Сенин протяжно вздохнул. — А если и совершал, то всё равно по глупости.

— О, знаю, знаю. Человеческая память очень избирательна. А человеческий ум отлично придумывает самооправдания. Но, умоляю, не лги себе. Я-то могу проанализировать нашу с тобой память беспристрастно. На мне ведь нет никаких пятен, они все на тебе.

Некоторое время Сенин молчал. Ему нечего было ответить.

— Послушай, — сказал он наконец. — Мы ведь сможем жить одновременно.

— Что-что?

— Жить одновременно, в разных местах. Давай поменяемся одеждой — ты вернешься к Элизе, а я останусь служить.

— Ты меня разочаровываешь. Неужели можно так унижаться, так цепляться за никчемную жизнь?

— Я не хочу отдавать эту жизнь тебе. Я не хочу умирать обворованным. Не хочу, чтобы ты решал за меня! Пусть меня убьет кто угодно и что угодно, но только не ты!

Двойник помолчал.

— Что ж, это возможно, — сказал он. — Ты сам всё сделаешь. Сможешь?

Он медленно расстегнул кобуру и достал пистолет.

— На, держи. Советую стрелять в ухо, это гарантированно быстрая смерть. Ну, бери!

Сенин не двигался.

— Ну, давай. Это просто.

Сенин медленно протянул руку и взял пистолет. Сталь неприятно холодила пальцы.

— Патрон уже в стволе. Просто приставляешь себе к уху и…

Сенин щелкнул предохранителем и навел пистолет на двойника. Тот лишь рассмеялся.

— Нет, дружок, это у тебя не получится. Ты ведь убьешь всё лучшее, что в тебе есть. Все твои мечты и надежды — они здесь. — Он приложил палец ко лбу. — У тебя просто не поднимется на это рука.

— Я никак не могу понять, — медленно произнес Сенин. — Кто ты такой? Или что ты такое? Не человек, не зверь, не клон, не робот, не растение… При этом о чем-то рассуждаешь, что-то делаешь, поднимаешь на человека руку. Кто ты такой? Кто тебе дал право?

Он почувствовал, как двойник улыбается. Просто молча улыбается, не тратя слов.

— Кто ты такой?! — закричал Сенин. — Кто ты такой!!!

* * *

— Тихо ты! — его больно двинули локтем в бок. — Не ори! Разорался!

Сенин рывком поднялся. В зале никто не спал. За стенами глухо трещали выстрелы.

— Чего ты орешь? — не унимался сосед. — Нашел, когда орать…

— О, черт… — пробормотал Сенин, растирая затекшее лицо. — Что там происходит?

— Сам не видишь? Спишь больно крепко.

Сенин прислушался. Всё так же трещали автоматы, где-то на втором ярусе «мытари» грохали ботинками по железным трапам, было слышно, что они матерятся. Потом в стену грохнуло что-то массивное, здание дрогнуло, с потолка полетел мелкий мусор.

— Пробиваются… — завороженно проговорил сосед.

— Что сидите?! — надсадно заорал откуда-то сверху один из наемников. — Не дождетесь! Сдохнете вместе с нами!

И он со злости дал наугад очередь из пулемета. Пришлось по бетонной стене, в стороны брызнули мелкие камешки. В зале одновременно вскрикнули несколько десятков человек.

— Чертовы уроды, — пробормотал Сенин, стряхивая с головы бетонное крошево.

В следующую минуту к нему пробрался Хэнк.

— Вот ты где… Я тебя без бороды еле нашел.

— Забудь про бороду.

— Слушай, это ведь штурм, да?

— Похоже.

— И что нам делать?

— Ничего. Держись рядом, будь ко всему готов. Где Яцес?

Сенину было неловко, что он проспал начало штурма. Поэтому лицо у него сделалось преувеличенно деловитым, а голос — командным.

— Сейчас найду, — пообещал Хэнк. — Будь здесь, ладно?

— Ладно. Давай только быстрей.

На лестнице послышались крики. Сверху бежали, ужасно торопясь, трое «мытарей», двое из них волокли тяжелый пулемет со станиной. Один, дав очередь в потолок, отогнал людей от ворот, остальные начали устанавливать пулемет прямо напротив входа.

— Черт, этого еще не хватало! — процедил Сенин.

— Прошу вас, перестаньте называть его имя, — услышал он голос отца Анатолия. — Мы и так сейчас в руках дьявола, а вы то и дело его зовете.

— Хуже не будет, — раздался другой голос. Это была женщина, та самая, в летном комбинезоне. — Когда мужчина поминает черта, он готов бороться. Когда кричит «О, боже!», значит, всё, надеяться не на что. Дальше он будет вопить «Мама!».

— Неправильно это, — мягко сопротивлялся священник. — Дьявол нам не поможет. Только именем господа спасается человек. Только в добре истинная сила.

— Да где вы тут видели добро, святой отец? — коротко усмехнулась женщина. — Вот сейчас ворвутся наши спасители — штурмовики, посмотрите, много ли в их глазах будет добра…

— Вы пилот? — негромко спросил Сенин у женщины.

— Вообще-то стюардесса. Понимаю, не очень похоже. А что?

— Нет, ничего. У меня жена была пилотом.

— Что случилось, почему «была»?

— Ничего не случилось, просто вышла в отставку.

— Ясно.

Наконец появился Яцес.

— Ну, что? — проговорил он, тревожно водя глазами по сторонам. — Уже есть план?

— Ничего пока нет, — тихо ответил Сенин. — Просто будь рядом.