Отраженный свет

До Стасика с Иваном Лексанычем сначала дошла только комическая сторона мишкиных злоключений. Они наперебой предлагали свои варианты расшифровки медвежьих следов, давали ему запоздалые советы, как надо было делать и как не надо было делать. Но советы всегда легко давать, выполнять труднее. Вскоре эти cоветы могли бы сослужить неплохую службу им самим, не окажись они, как и в случае с мишкой, несколько запоздалыми.

Ничего страшного не произошло. Тарапул не сломал себе ноги, не рассыпал вьюки, даже не выдернул повода из рук шофера первого класса без прав. Просто его уши внезапно оказались намного ниже каблуков Ивана Лексаныча.

Задрав голову, он с интересом разглядывал голубое небо, в одно мгновение сильно сократившееся в размерах. Привыкший ко всяким неожиданностям, он вскоре деловито принялся знакомиться с новой для себя обстановкой... В общем ничего, терпимо. Правда, впереди темно, сзади и с боков - тоже, идти некуда. Ну что ж, по-видимому, это и есть конечный пункт их перехода. Пункт не из самых удачных: дыра в потолке маловата, скоро зайдет солнышко и станет холодно и сыро. Но Тарапул знал - геологи народ изобретательный. К тому времени, когда перестанет греть солнышко, они обязательно что-нибудь придумают. Он равнодушно зевнул и перестал проявлять интерес к происходящему. Надо использовать любую возможность для отдыха.

Но спокойствия не предвиделось. Вскоре в дыру, толкая Тарапула, протиснулся Стасик. Иван Лексаныч, стоя на коленях и заглядывая в темную яму, давал ему руководящие указания на таком языке, от которого коробило даже видавшего виды Тарапула.

Нелегкая это работа - вытаскивать коня с вьюками через дыру в потолке. Но голь на выдумки хитра. Египетские рабы построили голыми руками пирамиду Хеопса, а тут - всего-навсего конь с вьюками.

"Тпр-р..." - неизвестно зачем сказал Стасик. Скорее, для себя, потому что идти Тарапулу все равно было некуда. Да он и никуда не собирался. - "Тпр-р", - повторил Стасик и принялся отцеплять тяжелый вьюк с крючьев седла. Против его ожидания, вьюк отцепился сразу. Оставшийся с той стороны груз, не уравновешенный противовесом, начал медленно стягивать все седло набок. - "Тпр-р!" - совсем уж глупо заорал Стасик - кому, вьюку? - и засуетился с тяжелой сумой на одном месте, решая в уме нелегкую задачу, бросить ли ее - куда, в воду? - подать ли ее Ивану Лексанычу через дыру в потолке, но как? Не придумав ничего лучшего, он с невесть откуда взявшейся прытью набросил кольца сумы на медленно уползавшие крючья. Статус-кво было восстановлено.

Да... как же все-таки египетские рабы строили пирамиду Хеопса? Но Тарапул не зря надеялся на изобретательность геологов. Придумали-таки. Захлестнув один вьюк веревкой, Стасик снял другой и спокойно манипулировал с ним, приспосабливаясь половчее закинуть его на потолок. А Иван Лексаныч тем временем придерживал веревкой оставшийся вьюк. Переправить наверх и его было уже несложно.

На Тарапула, вздохнувшего было с облегчением, обрушились сверху снежные глыбы. Теперь он шаг за шагом продвигался к свободе вслед за медленно растущим снежным карьером. А снежные комья валились и валились на морду, забивая нос, залепляя глаза. Уф-ф! - шумно вздохнул конь, стряхивая с себя снег. Один глаз очистился от снега и уставился на Стасика, издевательски подмигивая. И тот, уже было протянувший руку, чтобы отряхнуть другой глаз, внезапно обиделся и - не подмигивай! - снова залепил снегом всю морду.

Операция по подъему лошади закончилась благополучно.

Удача оказалась не последней. Только ее неоднократным повторениям никто почему-то не радовался.