Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах

– Значит, он у тебя здоровье поехал поправить?

– Что-то вроде того, – ушла от ответа Люська.

– А с чего у него здоровье-то расшаталось? От дивана, что ли? Оттого, что он с него свою задницу не поднимает? Может, у него пролежни?

– Тань, ну прекрати. Ты меня этим Петькой уже затюкала.

– Хорошо. Если хочешь, мы с тобой эту тему больше никогда обсуждать не будем. Я вот о чем… Ворон сказал, что этого Сергея надо добить. Он мне проходу не даст. Особенно после того, как я его ранила. Он меня или в милицию сдаст или сам прикончит. Я говорю тебе, именно так и будет. Ворон предлагает своих людей прислать…

– Зачем? – моментально побледнела Люська.

– Затем, чтобы они оказали определенное содействие, вернее, помощь. Мне нужно просто открыть дверь. Просто открыть. Зайти в другую комнату, и все.

– Как это все? – Люська вытаращила глаза.

– Так это все. Больше мы никогда об этом товарище ничего не услышим и никогда его не увидим.

– Его что, убьют, что ли?

Люська смотрела на меня таким пристальным, осуждающим взглядом, что я просто не выдержала и отвела глаза в сторону.

– Люська, откуда я знаю?! И почему я должна об этом думать?! Меня это вообще не касается. Это не моего ума дело. Почему я должна вмешиваться? Что он заслужил, то и получит.

Люська прижалась к стене и чуть было не съехала по ней вниз.

– Танька, ты что такое говоришь?! Я смотрю, эта связь с Вороном на тебя плохо действует. Она явно тебе не пошла на пользу. Ты у него жестокости поднабралась. Зачем же я его выхаживала?

– А зачем он мне угрожает и постоянно твердит, что как только он встанет на ноги, то обязательно меня убьет?! Ты же сама знаешь, что он первый начал.

– А зачем ты Ворону вообще про него рассказала?

– Как это зачем? Хотя… вообще-то и сама не знаю зачем?! Рассказала, и все тут…

– Только не говори мне, пожалуйста, что у вас друг от друга секретов нет.

– Я этого не сказала.

Через пару минут Люська пришла в себя, повесила полотенце на батарею и вышла из ванной.

– Таня, я тебе своего пациента в обиду не дам. – Она остановилась в дверном проеме, а в ее голосе появилась еще совсем недавно потерянная уверенность.

– Какого еще пациента?

– Того, которого ты попросила меня выходить.

– Какой же он тебе пациент?

– Самый обыкновенный. У меня таких полно было.

– Но ведь ты же не в больнице, а в моем собственном доме?

– А мне без разницы, где именно я должна больного выхаживать. Так что выкини эти мысли из головы. Я с ним сама поговорю. Он очень порядочный и очень даже душевный мужчина.

Как только Люська пошла в комнату делать своему так называемому пациенту укол, я слегка дернулась, крайне нервозно покачала головой и тихо сказала ей вслед:

– Дура ты, Люська. Порядочных мужиков не бывает. Любой, даже самый, казалось бы, порядочный мужик ведет беспорядочный образ жизни, проще говоря, по бабам бегает. Так же и насчет душевных мужиков. У них не душа, а самые настоящие потемки. Мужики-то сейчас пошли какие-то малодушные… А мужиков с широкой душой по пальцам пересчитать можно, к тому же почти все они женаты и их душами владеют их жены.

– Сама ты дура! – парировала Люська и ушла в комнату к своему так называемому пациенту.

Потеряв последние остатки мужества, я прошла на кухню, заварила себе кофе и тихонько всхлипнула.

– Я просто устала… – сказала я сама себе и обратила внимание на неуверенность в своем голосе. – Я просто устала, потому что я не железная, а самая обыкновенная женщина, с массой собственных слабостей. Сначала Вадим, который за что-то хотел меня убить и погиб сам. Затем Сергей, ворвавшийся в мой дом… Он довел меня до того, что я в него выстрелила, причем целых два раза. Ума не приложу, что мне теперь с ним делать. И почему я должна успокоиться и верить Люське, что Сергей не представляет для меня никакой реальной угрозы, ведь она не от мира сего и в мужчинах попросту не разбирается. Она и своего Петьку, законченного тунеядца, считает настоящим трудоголиком. А теперь еще и Ворон, который сделал мне предложение, больше похожее на угрозу… Я просто устала… Господи, как же я устала… Это борьба за наследство высосала из меня все соки, но у меня уже нет пути назад.

Замолчав, я сделала глоток кофе и подумала о том, что мои дела плохи. Неуверенность в голосе – первый признак того, что все не так хорошо. В душе появился какой-то страх… Скорее всего, это был страх за свое будущее, страх потерпеть поражение. Именно в этот момент мне очень захотелось позвонить Артуру. Просто для того, чтобы послушать его голос, который за долгие годы нашего романа стал по-настоящему близким и родным, спросить, как там его жена и дети, как их здоровье. Бросившись в коридор, я взяла свою сумочку и попыталась достать мобильный телефон. Но мобильника в сумочке не оказалось.

– О черт. Где же я могла его оставить?