Отрешенные люди

По всему выходило, что отвечать за гибель казачьих постов придется ему одному. Немец-генерал и этот столичный поручик и шагу не сделают, чтоб помочь ему. А в распоряжении самого губернатора находился лишь полк сибирских казаков, которые к тому же были расквартированы в Таре, Омске, Березове, Тюмени, Якутске, Енисейске. Чтоб их собрать, выдать снаряжение, направить в степь, уйдет не менее месяца. При благоприятных обстоятельствах. А в России, тем более Сибири, благоприятные обстоятельства складываются весьма редко, и к этому губернатор Сухарев давно привык и проклинал тот день, когда дал согласие ехать на службу в Тобольск. Губерния вроде русская, но живут в ней и татары, и остяки, и другие народы, от вольностей и дикости которых ему, главному управителю, сплошные неприятности. Прошлым летом он отправился на дощаниках в Томск и за время дороги только пять раз тонул, его чуть не заели комары, мучился желудком от плохой пищи, и, когда они наконец-то прибыли к Томску, он ничем не отличался от рядового казака, до того ободранным он выглядел, что более походил на беглого каторжника, но никак не на правителя края. А теперь еще эти джунгары, невесть откуда взявшиеся на его голову. Он заранее чувствовал, что дело кончится сенатской комиссией, а там уже и до суда рукой подать. Обвинят во всем тяжком и самое малое - отправят в деревню доживать до конца дней земных.

Сухарев прислушался: за стенкой послышались тяжелые шаги, бряцанье по полу кованых подков, чье-то тяжелое дыхание. Дверь в кабинет открылась, в нее влетел окровавленный казак в форме подъесаула и крикнул:

- Полицмейстера Балабанова убивают!

- Кто?! - почти одновременно вскрикнули все находящиеся в кабинете.

- Солдаты ваши, - ткнул подъесаул в сторону Киндермана.

- Да что он им сделал, Балабанов? - всполошился Сухарев. - Он человек хоть и строгий, но справедливый. Зря не обидит.

- Ни за что привязались, - начал объяснять казак, - шли мы, значит, к их степенству, купцу Крупенникову. С их благородием, полицмейстером, и со мной еще двое казаков было: Ушаров и Ярков. До рогаток дошли, где Ширванский полк стоит, караул держит. Тут к нам десятка два ребят ваших, - он снова кивнул генералу, - и бегут, орут чего-то. Я еще их благородию и говорю, мол, пошли обратно, а то худа бы не хватить. А он мне: "Я тут в городе поставлен за порядком смотреть-приглядывать. Неужто побегу?" Остались мы. Те подскакивают и орут в голос: "С праздником, станишные!" Ну, мы им тожесь степенно ответили, поздоровкались за ручку. Глядь, а они все выпимши изрядненько. Один-то к господину полицмейстеру целоваться полез, а он возьми и толкни его в грудь, ну тот и грохнулся взад себя. Вскакивает и с кулаками, кричит: "Убью!". Мы его оттаскивать начали, а другие солдатики нас хвать за грудки и орут непотребное разное, даже сказывать стыдно...

- Где Балабанов? - перебил подъесаула Сухарев. - Жив он? Говори!

- Я когда лошадь чужую поймал, да поскакал сюда, то он жив был. А как там дело дальше сложилось, то мне не известно.

- Как ты мог бросить полицмейстера одного? - вскипел губернатор. - Под суд пойдешь! Как прозвание твое?

- Афанасий Смолянинов я... - растерялся казак. - Почему бросил? Я за подмогой побег, за вами...А там с ним еще двое наших осталось... Тоже побитые, как и я, - и он демонстративно вытер нижнюю губу, из которой сочилась кровь. - За что под суд? Что едва живым ушел вас упредить? Их там уже сотни две набежало...

- Едем, - кинул на ходу Сухарев, натягивая шубу. - Он что, так посреди улицы и остался? - спросил уже направившегося к двери казака.

- Да нет... - ответил тот, - во двор к оружейному мастеру Прокопию Мячикову затащили едва живого. Прокопий мне свояком приходится, так и помог. Да и ружья у него опять же в наличии...

- Какие ружья? - переспросил Сухарев, внутренне холодея.

- Как какие? Обычные, из которых стреляют. Мы и пальнули пару раз...

- В моих солдат? - изумленно поднял белесые брови генерал Киндерман.

- Поверх голов, для острастки, - переминался с ноги на ногу подъесаул. Но ежели они на приступ пойдут, ворота ломать начнут, то Прокопий, он мужик твердый, он натурально по ним стрелять начнет.

- Коней!!! - взревел губернатор, - Всем со мной, господа офицеры.

- Слушаюсь, - коротко ответил Кураев и кинулся одеваться.

- Я попозже подъеду, - сухо проговорил Киндерман. - мне еще по делу надо...

-- Какие могут быть дела, когда там смертоубийство вот-вот случится?

-- Буду позже, - упрямо повторил генерал.

-- Тьфу на тебя, - отвернувшись, плюнул под ноги Сухарев и, застегиваясь на ходу, выскочил на улицу.