Отрешись от страха. Воспоминания историка

Попытки решать научные проблемы административным путем все еще делаются, и я полагаю, они просто неизбежны в силу господства одной идеологии, одной культуры. Например, старший научный сотрудник Института истории СССР Арон Аврех получил от партийного бюро строгое указание за якобы ошибочное мнение о роли крестьянства в России в период абсолютизма. Аврех вполне резонно утверждал, что русское крестьянство было социальной опорой абсолютизма. После трех с половиной часового разбирательства Аврех так своих «ошибок» и не признал и получил строгое указание от партийного бюро. В былые времена Авреху несомненно было бы приписано обвинение в троцкизме или еще в чем-нибудь, и его бы выбросили из партии. Но теперь он получил даже не взыскание, а лишь строгое указание. И все же этот случай довольно показательный для атмосферы, которая царит в общественных науках. В области истории она не так сгущена, как у социологов и философов, где моральное истребление мыслящих людей происходит безостановочно.

Пока происходили все эти события и я отбивал то одну, то другую атаку, моя книга «1941, 22 июня» жила своей собственной книжной жизнью. В 1968 — 1970 годах появились ее издания во Франции, Австрии, Югославии и в Соединенных Штатах Америки. Об этом мне хочется рассказать подробнее. Однажды — дело было в 1968 году — один мой добрый знакомый, многолетний сотрудник библиотеки Академии наук СССР обратил мое внимание на рекламное объявление в одном из номеров лондонского «Таймс литерери сапплемент», в нем сообщалось о выходе в Соединенных Штатах книги некоего Владимира Петрова «Советские историки и германское вторжение 22 июня 1941 года», в которой содержится полный перевод известной книги советского историка Некрича «1941, 22 июня». В анонсе указывалось, что о судьбе автора книги «ничего не известно». Прочтя это, я посмеялся. Книгу я долго не мог достать. Наконец я получил ее в подарок от одного моего западного коллеги в августе 1970 года на Всемирном конгрессе исторических наук в Москве. Каково было мое удивление и негодование, когда я увидел, что автором книги является Владимир Петров, но почти весь текст принадлежит мне. Петров же сделал перевод книги на английский язык и комментарий к ней. Я был далеко от США и в таком сложном положении, что затевать тяжбу просто безнадежно. Спустя год-два до меня дошли сообщения, что некоторые зарубежные историки возмущены поступком Петрова. Это несколько ободрило меня, и в 1974 году я отправил два письма в США — одно директору Института китайско-советских исследований университета Джорджа Вашингтона. Этот институт субсидировал издание книги Петрова. Другое — аналогичное по содержанию — я отправил директору издательства Саус Кэролайна Юниверсити Пресс, опубликовавшего «книгу Петрова». Ответ пришел настолько быстро, что я был просто ошеломлен и даже подумал, что, может быть, в Советском Союзе отменена цензура! Но ответ был ни от директора Института, ни от директора издательства, а от самого Петрова! Меня это очень удивило. Ведь я не обращался к Петрову. Ответ был, с моей точки зрения, совершенно неудовлетворительным. Я решил не отвечать Петрову и ничего больше не предпринимать. Сделал я это потому, что быстрота, с которой произошел обмен письмами, показалась мне подозрительной: за 11 дней мое письмо и ответ совершили круг. Было похоже, что кто-то заинтересован в том, чтобы создать из этой истории какой-то инцидент и погреть на этом руки. Не желая быть втянутым в игру за чуждые мне интересы, я решил отложить все это дело с «книгой Петрова» до более подходящего времени. И оказался прав. Спустя несколько месяцев ко мне подошел один из сотрудников института, который по моим предположениям был связан с советскими учреждениями явно не научного характера. Он спросил меня, знаю ли я, что Петров издал мою книгу под своим именем и что я намерен предпринимать. Из его слов я заключил, что моя переписка по этому поводу для него не является секретом и ответил ему, что решил пока оставить дело так, как оно есть. Между прочим, он рассказал мне, что Петров проделал точно такую же штуку, как с моей книгой, с книгами двух других советских авторов...