Отрешись от страха. Воспоминания историка

Спор о прогрессивности присоединения окраинных народов к Российской империи, который мог бы развиваться на чисто научной платформе, очень скоро выродился в погром, наклеивание ярлыков, шельмование и сведение личных счетов. Особенно характерной в этом отношении была статья А. Якунина «К вопросу об оценке характера национального движения 30И0 гг. XIX в. в Казахстане» («Вопросы истории», № 4, 1951), которая выглядела как донос, ибо, помимо безусловного, так сказать, «буржуазного националиста» Бекмаханова, автор называл лиц, разделявших точку зрения Бекмаханова и поддерживавших его, в том числе проф. М. П. Вяткина, А. М. Панкратову, А. П. Кучкина, Н. М. Дружинина, С. В. Бахрушина, вице-президента Казахской АН Кенеспаева, секретаря ЦК компартии Казахстана Омарова, рецензента К. Шарипова.

В апреле 1951 г. ЦК компартии Казахстана осудил ошибки Бекмаханова, а также «ошибки» во втором издании коллективного труда «Истории Казахстана». Этот вопрос обсуждался также и на пленуме ЦК. Ученый совет Института истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР постановил считать движение Кенесары реакционным. Тут же было принято решение ходатайствовать о лишении Бекмаханова ученой степени доктора наук, кандидата наук и звания профессора. Подобной каре был подвергнут на этом же заседании и кандидат исторических наук Дильмухамедов, совершивший якобы «те же буржуазно-националистические ошибки» в своей диссертации. В октябре 1951 г. Дильмухамедов был лишен степени. В ноябре 1951 г. тот же Ученый совет ходатайствовал о лишении ученой степени кандидата литературоведения еще одного сотрудника Института — А. Жиренгина за его работу «Абай и его русские друзья». «Преступление» Жиренгина состояло в его тезисе, что творчество знаменитого казахского просветителя Абая Кунанбаева испытывало влияние отдельных народников, ставших впоследствии эсерами, и что Жиренгин изображает этих эсеров (даже подумать страшно!) «проводниками идей передовой русской демократической культуры» («Вопросы истории», № 2,1952, стр. 148).

По-видимому, этот вопрос очень тревожил руководство, ибо на XIX съезде партии первый секретарь ЦК компартии Казахстана Ж. Шаяхметов специально остановился на ошибках Института истории Академии наук СССР в оценке Кенесары, а от Багирова на том же съезде досталось журналу «Вопросы истории» в связи с дискуссией относительно формулы «наименьшего зла» — теперь следовало говорить лишь о благе присоединения окраинных народов к Российской империи! Эта дискуссия началась с письма М. В. Нечкиной в «Вопросах истории» (№ 4, 1951) «К вопросу о формуле наименьшее зло». Речь шла о том, что для пограничных народов Средней Азии и Кавказа присоединение к России было наименьшим злом по сравнению с угрозой присоединения их к отсталым империям Турции или Персии, к отсталым воинственным среднеазиатским ханствам, в которых большим влиянием пользовались английские агенты. М. В. Нечкина в своем письме предлагала рассматривать эту формулу в свете развития хозяйственной и культурной жизни народов Российской империи, несмотря и вопреки политике царизма. Особое внимание она придавала выяснению истории объединения трудовых людей различных народов в общей борьбе против эксплуататоров. Отклики на письмо М. В. Нечкиной свидетельствовали о том, что многие историки склонны рассматривать присоединение к Российской империи Армении, Грузии, районов Поволжья как благо для населявших их народов. Итоги дискуссии по этому поводу были подведены спустя полтора года в разносной статье Л. Максимова «О журнале „Вопросы истории"» («Большевик», № 13, 1952), в которой опубликование статьи М. В. Нечкиной было охарактеризовано как грубая ошибка.

Кампания против «космополитов» открыла зеленый свет для проникновения в науку воинствующих невежд. Мне вспоминается статья С. И. Кожухова (директора музея в Бородино) о неправильной будто бы оценке акад. Е. В. Тарле некоторых вопросов Отечественной войны 1812 г. («Большевик», № 19, 1951). Не буду повторять здесь весь бред Кожухова, ибо случай этот скорее можно назвать клиническим.

И все же по этому поводу было созвано специальное заседание Ученого совета Института истории в конце октября 1951 года. Но на этот раз попытка устроить очередной разгром выдающегося историка провалилась — ученые были обозлены и, кроме того, устали от бесконечных проработок. Некоторые историки вступили в полемику с Кожуховым, другие попросту отмолчались, и журнал «Вопросы истории» с возмущением констатировал в передовой статье (№ 11, 1951), что историки так нехорошо поступили «вместо того, чтобы признать свои ошибки» (стр. 26).