Отряд

– Господи, и это принц Уэльский! Вы там, заигравшись в масонство между братьями, о чём думаете?! Всё самой приходится решать! Иди…

«Когда же ты сдохнешь?!» – подумал наследный принц, выходя из кабинета.

«Какие идиоты! Кому трон оставить? – подумала Виктория, с гневом смотря в спину сына, покидавшего кабинет. – На завтра надо вызвать маркиза Солсбери, пусть усилит работу по сбору информации в России, особенно всего нового, что окружает Николая».

* * *

– Георг знал о приказе отравить всю российскую императорскую семью? – голос Николая дрогнул.

Насколько я был в курсе ещё по службе личником, своего «кузена Джорджи» цесаревич любил по-родственному, и они часто переписывались до того, как он женился на Аликс.

– Не знаю и наговаривать не буду. Про королеву Викторию и принца Уэльского сказал то, что знал от своих братьев. Кто принял решение – я не знаю, по каким причинам – также. Свои предположения изложил, но они могут быть ошибочными. За свой поступок готов ответить, – убийца отвечал императору спокойно, сохраняя достоинство.

«Сильный дядька и опасный, даже сейчас. Так его и не сломил до конца», – подумал я, проверяя взглядом надёжность пут, которыми Уоллер был прикручен к стулу со спинкой и подлокотниками.

– Что же, это всё, что я хотел услышать. Пойдёмте, Тимофей Васильевич, – император развернулся и пошёл к выходу, я накинул на голову убийцы мешок, перед этим пообещав ему взглядом, что мы ещё обязательно встретимся, и двинулся следом.

– Ваше императорское величество, что меня ожидает? – догнал нас в спину вопрос пленника, который глухо прозвучал из-под мешка.

Николай застыл в проёме двери, потом медленно повернулся.

– Я ещё не решил. И, возможно, мы ещё увидимся, – произнеся эти слова, российский самодержец покинул помещение.

Я вышел следом и ещё раз проинструктировал Зарянского о строгости содержания пленника. А вообще надо подумать, где и как мы будем содержать нашу Железную Маску. Лично у меня к нему осталось много вопросов. А будет ещё больше, если Николай решит дать адекватный ответ масонам и королевской семье Британии. Эти мысли крутились у меня в голове, пока от подвального помещения Приората, где временно разместили убийцу, шли в кабинет императора в Гатчинском дворце.

– Располагайтесь, Тимофей Васильевич, и давайте без чинов, – Николай опустился в кресло, указав мне рукой на противоположное через стол. – Во-первых, я благодарю за то, что вы сделали вместе со своими людьми. Я сегодня увидел глаза убийцы моего отца, матери, брата и сестры. Это дорогого стоит. Поверьте, без достойных наград никто не останется. А во-вторых, случилось то, чего я и боялся. Выводы моего покойного отца подтвердились.

Николай задумчиво замолчал, а я сидел, сжав губы, ожидая от императора продолжения, хотя вопрос, и не один, вертелся на кончике языка.

– Так получилось, Тимофей Васильевич, что вся история царствующего дома Романовых тесно переплетена с деятельностью масонских лож. И это происходило и происходит не только в Российской империи. Я не знаю всех подробностей, но из того, что мне рассказал отец перед смертью, и тех документов, что он оставил, масоны пришли к нам во времена царствования Петра Великого. Точнее, они, а именно масоны древней ложи Англии, и сделали моего предка великим. Эта ложа ведёт свою историю со времен короля Ательстана, у которого его брат Эдвин выпросил королевскую хартию, даровавшую каменщикам преимущество сходиться ежегодно в общем собрании и самостоятельно управлять делами корпорации. В силу этой хартии английская ложа имела ещё в девятьсот двадцать шестом году в Йорке свои заседания. Представителем этой ложи был Франц Лефорт, а Патрик Гордон был масоном из не менее древней ложи Шотландии, которая была образована при короле Роберте Брюсе, и в неё вошло много рыцарей-тамплиеров после разгрома во Франции их ордена. Вот эти два человека, плюс их «братья», повторюсь, и сделали Петра Алексеевича – Великим…

Я сидел и ошеломлённо смотрел на императора, который замолчал, уставившись невидящим взглядом мне в переносицу.

– Только это величие привело к двадцати одному году войны со Швецией, а потери в человеческих ресурсах для Российской империи составили цифры, о которых страшно подумать. И трудно предположить, какой бы сейчас была Россия, если бы Петра Алексеевича не подтолкнули «прорубить окно в Европу». – Взгляд императора оставался как у человека, который полностью погружен в свои мысли. – При Анне Иоанновне в нашем государстве появились первые открытые ложи масонов, при Екатерине Великой и Петре Третьем их роль во влиянии на политику Российской империи усилилась. И при этом всё чаще можно было понять, что их действия в большей степени играют в пользу Британии.

– Ваше императорское высочество, – хотел я задать вопрос, но был резко остановлен императором.

– Подождите, Тимофей Васильевич, все вопросы потом. – Николай потёр переносицу. – Первым, кто захотел избавиться от этой плотной опеки, был Павел Первый. Зная князя Урусова, думаю, он вам рассказал кое-что об этом государственном перевороте? И не забывайте – без чинов.