Отряд

Дьяк Тимофей Соль встретил их шумно и радостно. Обнял, похлопал каждого по плечу, обещал скорую награду. Только вот, показалось Ивану, будто отводил глаза дьяк. И Акинфий Козинец как-то уж очень смотрел радостно. По приказу дьяка купца тут же увели, скорее всего - в поруб, куда же еще-то? А Ивана и людишек его определили на постой в дальнюю - на Черторылье - корчму. И словно бы позабыли.

Лиходеев у Черторыя-ручья оказалось хоть пруд пруди - вечером, да и днем даже без опаски не выйдешь. Буквально в тот же вечер и напали, едва отбилися. А уж потом были начеку - без пистолета на улицу не выходили. И тем не менее снова напали! И даже у самых кремлевских стен - и там чуть было не поразили стрелою. Хорошо, Прохор вовремя усмотрел самострельщика, оттолкнул Иванку в сторону - жизнь спас.

Сидя в корчме, Иван загнул пальцы, подсчитывая нападения. Получилось - почти каждый день. Не слишком ли часто? А жили-то они, между прочим, под видом небогатых купцов.

Вот только сегодня Бог миловал, что-то никто не напал. Может, потому, что целый день в корчме просидели? Туда, в корчму-то, уже ближе к вечеру и прискакал гонец из приказа - велел срочно собираться да предстать пред светлые очи начальства. Иван усмехнулся: им собираться - только подпоясаться. Жаль, лошадей не было, пришлось пешком идти, ну да ничего - не так и далече.

Красив был град Москва, величественен, тут уж ничего не скажешь! Красно-кирпичные кремлевские стены, золотые купола церквей, разноцветный, как пряник, собор Василия Блаженного, недавно выстроенная по приказу царя колокольня - Иван Великий. Много строилось в городе - царь Борис Федорович велел организовать большое строительство, дабы бедные, нищие люди, стекавшиеся в Москву, казалось, со всей России, смогли бы заработать себе на кусок хлеба. Умен был государь, сердоболен, но уж больно невезуч оказался - и глад в его царство, и мор, и разорение. Да и слухи ходили поганые: царь-то - ненастоящий! Истинный-то царь, Рюрикович, говорят, в литовской земле объявился - царевич Димитрий, Иоанна Грозного сын, чудесным образом от смерти упасшийся.

- Врут все, - отмахивался от Митькиных вопросов Иван. - Умер царевич Димитрий в Угличе, еще лет двенадцать назад. То и расследование новое подтвердило - государь-то ведь для того целую раду назначил во главе с Василием Шуйским - знатным из знатнейших боярином.

- А как же… - Митька еще хотел что-то спросить, да не успел - подходили к приказу.

- Обождите, - неспешно ехавший впереди на коне посыльный спрыгнул с седла, шмыгнул в дверь приказной избы.

Вечерело, однако на обширной площади возле торговых рядков еще толпился народ, слушая царского глашатая - бирюча.

- Ну, вы ждите, - Митька с любопытством навострил уши. - А я схожу послушаю. Ежели что - крикнете…

Крикнули его почти сразу - Митька быстро подбежал, какой-то задумчиво-грустный, ничего не говоря, молча проследовал по крыльцу за всеми…

- Сдайте оружие! - улыбнувшись, протянул руку дьяк Тимофей Соль. - Сам государь вас видеть желает!

Кивнув, Иван вытащил из-за пояса пистолет, отцепил палаш, положив все это на стол, взглянул на дьяка и замер - тот как раз надевал шапку, хорошую, дорогую, отороченную собольим мехом и украшенную золочеными бляшками… средь которых Иван вдруг заметил одну - с корабликом. Странно…

- А ты? - Дождавшись, когда Митрий выложит на стол кинжал и кистень, Тимофей Соль нетерпеливо посмотрел на Прохора. - А ты?

- А у меня нет ничего! - распахнув кафтан, осклабился молотобоец.

- Не припрятал ли где кистень?! Смотри-и-и, - протянул дьяк. - В палатах царских все одно обыщут, не пришлось бы краснеть.

Митька откровенно усмехнулся, и Иван незаметно показал ему кулак, хотя и самому, честно сказать, было смешно: ну зачем Прошке кистень с такими-то кулачищами да умением? У него каждый кулак как кистень, а то и получше и уж куда как опаснее!

Выйдя на улицу, пошли, направляясь к Кремлю. Словно сами собой возникли вокруг вооруженные бердышами стрельцы - почетная охрана? Конвой? Дьяк Тимофей Соль деловито шагал впереди.

- Иван, а где здесь пыточная изба, поруб? - тихо поинтересовался Митрий.

- Да во-он, - Иван махнул рукой… и похолодел. Ведь как раз в ту сторону они сейчас и направлялись! Интересно зачем? Ведь сказали, что идем к царю! А Грановитая палата вон, за рвом, за мостиком, вовсе не здесь… Нет, есть развилочка. Если направо повернуть - как раз к кремлевскому мостику, если налево…

Дьяк обернулся, призывно махнув рукою, и повернул налево. Та-а-ак…

- Митька, ты чего такое от бирюча услышал, что сам не свой стал? - быстро спросил Иван.

- Приметы людоедов, - так же быстро ответил отрок. - Все молодежь, вот как! Один - кареглазый, светленький, другой - здоров и кулаками машет отменно, третий волосами темен, и у большого пальца - вот здесь, - Митька показал руку, - родинка!

- Вот как?

Корабельный олам на шапке у дьяка - опознавательный знак и пароль тайных торговцев зерном. Так вот почему так стремился в Москву Акинфий Козинец! Вот почему их хотели убить. Не вышло, так задумали другое?! Нет, не может быть…