Отряд

Радостной эту встречу было назвать никак нельзя — «Невредимый» погиб вместе со всем экипажем, а значит, Карсс и Стана лишались пока возможности вернуться домой. Пока, потому что оставался шанс, что последующая экспедиция сварогов (не бросят же они единственную дочь Императора на произвол судьбы!) обнаружит спасшихся после катастрофы по радиомаякам, каковые имелись в каждом аварийном модуле и были способны работать в автоматическом режиме и на автономном питании непрерывно в течение двух лет. Но вот сколько придется ждать этой самой спасательной экспедиции… На этот вопрос ответить было сложно. В любом случае по всем подсчетам выходило, что никак не меньше месяца, а возможно, и больше. И что же, прикажете весь этот месяц сиднем сидеть у модуля, запасы пищи и воды на котором рассчитаны максимум на неделю для двоих? Конечно, можно собрать в одно место запасы из всех модулей и вдвоем продержаться месяц-полтора, но, опять же, нет никакой гарантии, что, во-первых, экспедиция прилетит так быстро, а во-вторых, нужно было учитывать и человеческий фактор. Пока никого, вокруг видно не было, но это еще не значит, что люди в данной местности отсутствуют вовсе или появляются крайне редко.

Вообще местность вокруг хоть и не радовала глаз разнообразием пейзажа, но представляла интерес только уже потому, что никто из людей не имел ни малейшего понятия, что это, собственно, за местность и в какую точку родной планеты их забросила судьба.

Дать ответ на этот вопрос могли бы капитан Грапп или штурман, но они, к величайшему сожалению и по всей вероятности, давали сейчас совершенно иные ответы Тому, перед кем всем однажды так или иначе придется держать ответ.

Во все стороны, куда ни глянь, простиралась покрытая изжелто-бурой, выжженной солнцем травой однообразная, как сон бухгалтера, степь, и только далеко-далеко на северо-западе вроде бы проглядывала полоска какой-то более живой растительности.

В бинокль можно было разглядеть, что это нормальные зеленые деревья, но что за этими деревьями: лес, дорога, река или опять же степь, понять было нельзя.

За неимением лучшего варианта двигаться решили в ту сторону, предварительно, разумеется, основательно подготовившись к возможно дальнему переходу.

Подготовка заключалась в том, чтобы вытащить из аварийных модулей все, что может пригодиться и что одновременно можно унести на себе, задраить люки, распределить поклажу и хорошенько позавтракать.

Последнему пункту программы уделили особое внимание, так как где еще, если не за едой, можно лучше всего обсудить уже прошедшее и хотя бы попытаться наметить планы на будущее? К тому же и торопиться ни людям, ни тем более сварогам было совершенно некуда.

— Одного я никак не пойму, хоть убейте! — Старший советник Карсс исправно поглощал пищу вместе со всеми; он выглядел до сих пор слегка ударенным пыльным мешком по голове. — Откуда взялись эти ракеты?! У вас нет боевых ракет, способных летать даже в атмосфере, а уж таких, которые могли бы выйти на орбиту… нет, не понимаю!

— Может, наши братья — «южане» постарались? — предположила Стана, и это были чуть ли не первые ее слова с начала катастрофы. Принцесса явно приходила в себя. — Или действительно мы что-то не знаем о вашей цивилизации? — И она глянула в упор на Велгу широко распахнутыми глазами. И столько было в этих глазах живой человеческой печали и тревоги, что лейте-нант внутренне вздрогнул и даже почти пообещал себе, что сделает все возможное для защиты этой женщины в чужом и враждебном для нее мире. Ну и для мужчины тоже, конечно, раз уж он при ней, хотя с Карссом за все то, что он с ними сотворил, следовало бы поступить совсем по-другому.

— Нет, — покачал головой Александр. — У нас действительно нет ни боевых, ни каких-либо иных ракет, способных выходить в космос. А вот просто боевые ракеты есть. «Катюша», например.

— Точно! — охотно подтвердил Майер. — Что есть, то есть. Страшная штука, можете мне поверить. Помню, как-то под Сталинградом…

— А, ерунда, — пренебрежительно отмахнулся Карсс. — Знаю я эту вашу «катюшу». Детство ракетного оружия.

— Сунуть бы вас, советник, в окоп, когда это самое «детство» работает по позициям, — заметил Дитц, — да уж ладно. Война в космосе и война на Земле, должно быть, совершенно разные вещи. А насчет ракет… Слышал я об одном сверхсекретном оружии… «Фау» называется.

— Я тоже, — кивнул рыжий Шнайдер. — Говорят, что эта штука может спокойно долететь до Америки. Если это так, то почему бы ей не долететь, скажем, до Луны?

— Да херня скорее всего эти ваши «фау-мау», — влез в разговор Стихарь. — Очередные понты вроде «тигра». Кричали: «супертанк», «супертанк»! А на деле? Ну, танк. Ну, хороший танк, признаю. Мощный. Но ведь горит не хуже, чем все остальные… Не, не верю я в ваше сверхоружие. Да и не успеть вам.

— Ты закончил? — холодно поинтересовался Дитц, меряя Валерку немигающим взглядом.

— Чего это ты, Валерка, взбеленился, в самом деле? — прогудел Малышев. — Война для нас все одно закончилась, а про «фау» эти мне, например, интересно.

— Так это что, ракета? — спросил Карсс.