Отряд

— Канада тоже страна большая.

— Что, больше России? — не поверил Вешняк. — Быть этого не может!

— Ну, это вряд ли, но все же…

— Если мы в России, — добавил рыжий Шнай-дер, — то нужно плакать, а не радоваться. Всех шлепнут. И еще неизвестно, кого раньше: вас, русских, или нас, немцев. Лично я молю Бога, чтобы это оказалась Канада.

— Да уж, — поддакнул Майер, отводя от лица ветку, — березы в Аргентине точно не водятся.

Очень скоро растительность кончилась, и отряд вышел к железнодорожной насыпи, метрах в тридцати прямо перед ними.

— Клянусь мамой, самая настоящая железная дорога! — воскликнул Валерка Стихарь, первым вскарабкавшийся наверх.

Две железнодорожные колеи тянулись в обе стороны, и, судя по относительно чистым рельсам, здесь время от времени ходили поезда.

Принцесса Стана присела на корточки и с интересом потрогала пальцем рельс.

— Металл, — сообщила она уверенно. — Для чего столько?

Стихарь и Майер засмеялись.

— Это такая специальная дорога, — серьезно пояснил Дитц. — По ней ходит транспортное средство, называемое поезд. Служит для перевозки людей и грузов на большие расстояния.

— Интересно… — хмыкнул присевший рядом с принцессой Карсс.

— А у вас что, никогда не было железных дорог? — удивился Хейниц.

Старший советник пустился в экскурс по истории развития транспорта цивилизации сварогов, но Алек-сандр Велга его не слышал. Что-то было не так, и лейте-нант медленно и внимательно оглядывался вокруг, стараясь сообразить, что же именно его насторожило в этой, казалось бы, совершенно обычной железной дороге.

Вроде бы все нормально: насыпь, щебень, рельсы, шпалы… Шпалы, правда, не деревянные, а железобетонные, но, в конце концов, почему бы и нет? Если он никогда раньше не встречал железобетонных шпал, то это еще не значит, что их не делают вообще. Что же, черт возьми?.. И неожиданно он понял. Телеграфные столбы! Вдоль этой дороги не стояло ни единого телеграфного столба. Что же, получается, что их забросило в такую глушь, где и электричества нет? Вполне возможно, конечно, но… Он уже хотел было поделиться своим открытием с остальными, как тут Михаил Малышев, приложив ухо к рельсу, предостерегающе поднял руку:

— Тихо! Поезд идет. Еще довольно далеко, но скоро будет здесь.

Они ждали, тщательно укрывшись за деревьями и кустами по обе стороны от дороги, и терпение их было вознаграждено.

Он появился.

Погромыхивая на стыках, медленно, на скорости не более двадцати километров в час, будто специально красуясь и давая себя как следует рассмотреть. Четыре обшитых сверкающей сталью вагона и такой же паровоз. Орудийные и пулеметные стволы на вращающихся баш-нях. Узкие прорези бойниц. Мощь и угроза. Бронепоезд.

— Влипли, — громко прошептал Валерка. — Это все-таки Россия-матушка. Откуда в Канаде взяться бронепоезду? Только мы могли додуматься до такой дурацкой идеи. Тем более в современной войне.

— А почему нет опознавательных знаков на борту? — тоже шепотом засомневался лежащий рядом с ростовчанином Велга. — Ни цифры, ни буквы, ни звезды, ни креста. Где это ты видел военную технику без опознавательных знаков?

— Может, с другого борта?

— Сейчас вот удалится, мы и спросим у наших друзей по ту сторону. Но все равно странный он какой-то. Не могу понять, в чем дело, но… Тихо! Слышишь?

Стихарь поднял голову и прислушался.

Откуда-то сверху явно доносился какой-то иной, не имеющий никакого отношения к проходящему бронепоезду, звук.

— Самолет? — с сомнением в голосе, как бы сам у себя спросил Валерка и тут же отрицательно покачал головой — звук совсем не был похож на звук авиационного мотора истребителя, штурмовика и даже бомбардировщика. Низкий тяжелый рокот накрывал их сверху, и они наконец увидели.

Тяжелая, черная, хищных очертаний машина висела в воздухе метрах в пятидесяти от земли и прямо над железнодорожной насыпью. Под короткими и узкими крыльями-недомерками машина несла реактивные снаряды, живо напомнившие Велге новейший фронтовой штурмовик «Ил-2».

Но в воздухе сейчас находился явно не фронтовой штурмовик. И вообще не самолет. Подобных машин никогда не видели ни Велга, ни Дитц, ни кто бы то ни было из людей отряда.

Широкие несущие винты с ревом рвали воздух прямо над угловатой кабиной этого летающего чудища, и еще одни, поменьше, сливались в сияющий круг на длинном осином хвосте.

— Твою мать! — приоткрыл рот Валерка Стихарь. — Это еще что за чудо-юдо?

— Ты на герб взгляни, — посоветовал ему Велга.

На борту черного монстра алый всадник в плаще со вздыбленного коня пронзал тонким копьем поверженного наземь змея.

— Это кто? — изумился Валерка.

— Историю надо знать, — назидательно сказал Велга. — Это, товарищ рядовой, Георгий Победоносец, убивающий Змея. Покровитель Москвы. Изображался на гербе царской России и на копейках. Собственно, слово «копейка» отсюда и пошло.

— Ни хрена себе! Так ведь мы царя давно… того. И вообще…

Тут удивительная машина повела из стороны в сторону носом, будто принюхиваясь, и резко прыгнула вперед и вверх, вслед за бронепоездом.