Отряд

Какое-то время он думал иначе. А когда другие мальчишки оставили его в подвале – бросили, точно побитую собаку, – даже испугался. Сильно испугался.

Он ощущал, как силы покидали его, точно воздух проколотую шину.

То, что теперь жило в нем, было ужасно голодным.

Кент знал, что оно там. Лежал на грязном полу и чувствовал, как оно толкается внутри. До его ушей доносился тихий шорох, как будто по неподвижному песку скользили миллионы змей.

Кенту пришло в голову, что он может умереть в подвале. Мысль казалась совершенно невероятной. Ему ведь всего четырнадцать. Разве Бог не заботится о пьяницах и детях? Отец все время так говорил.

В какой-то момент у дверей подвала появился Шелли, чтобы накормить Кента. Хрустящий арахис ничуть не утолил голод. Но в следующий раз Шелли дал ему что-то жесткое и упругое снаружи, а внутри теплое и мягкое. И после этого Кент почувствовал себя великолепно.

Хотя Шелли все равно был плохим. Шелли обещал мясо. И совсем скоро Кент получит то, что ему причитается.

Свежая энергия по капле проникала в него. Кровь бурлила от адреналина. Он почувствовал себя так, словно съел сырой бифштекс – «Шелли должен был принести мне бифштекс; никогда нельзя отступать от своего слова, Шелли, ты подонок», – когда вдохнул запах крови, которая не была его собственной.

Кент был всесилен. О да.

Он стоял в подвале, ссутулив плечи. Чувствовал, как на спине прорастают новые кости. Они рвали мышцы и сухожилия, пробивались сквозь кожу на плечах. Совсем небольно – Кент воображал, что подобное переживает гусеница, когда выбирается из кокона прекрасной бабочкой.

Совершенно новая мощь пронзила его. Фунты свежих мышц опутали руки и ноги. Грудь с треском раздвинулась, а плечи стали шире и плотнее. Он больше не чувствовал ни боли, ни страха. Так себя ощущает супергерой… Или Бог. Так вот кто он теперь?

Слабый свет струился сверху, проникая сквозь щели в полу хижины и падая на очертания его нового тела. Оно превратилось в массу стремительно сокращавшихся мышц и раздираемой венами кожи. Кент рассмеялся низким баритоном. Если бы захотел, он мог бы проломить дверь подвала. Мог бы найти ребят, которые заперли его, и разорвать их на куски, точно бумажных кукол. Отыскать Эфраима, сына никчемного уголовника, и размозжить ему череп.

Возможно, он так и сделает. А может быть, проявит милосердие.

Но сейчас он будет ждать. Они и сами совсем скоро его увидят. Может, тогда их равнодушные сердца взорвутся.

КОГДА С ПРИХОДОМ НОЧИ остальные ребята не вернулись, Шелли решил убить Кента.

В том-то и особенность одновременного вращения стольких тарелок – одна из них непременно свалится с шеста. Но шанс увидеть, как все эти тарелки разлетятся вдребезги, необычайно взволновал Шелли.

Он нашел на берегу мертвого кейпкодского карася. Сгнившего и объеденного солнечниками, его принесло полуденным приливом. Шелли насадил карася на заостренную палку и отнес к костру.

Уже почти стемнело, когда он с дохлой рыбой прокрался к подвалу. Шелли дышал тяжело, будто лось во время гона. Из пор сочился затхлый мускусный запах – скисший адреналин, смешанный с чем-то еще более мерзким.

Шелли вытащил палку, запиравшую створки дверей, и распахнул их настежь. Зернистый свет сумерек просыпался на ступени. По ссохшемуся дереву змеились тени. Шелли осторожно шагнул вперед, присматриваясь к движениям в темноте.

– Кент?

Его жертва мучительно волокла себя по лестнице, словно упырь, восстающий из разбитого гроба. На мгновение Шелли показалось, что у Кента нет кожи, что на него надвигался неуклюжий, дергающийся скелет. Подойдя ближе, Шелли понял, что тончайший слой эпидермиса по-прежнему покрывал изможденное тело Кента. Тот весь был в набухших фурункулах: они казались половинками мячей для гольфа, спрятанными под кожей. Глазницы Кента превратились в зияющие провалы. Шелли поразило, что глазные яблоки не выпали и не повисли на блестящих стебельках…

…Кент, торжествуя, поднимался из подвала. Новоиспеченный король. Его тело блестело, точно сталь в лунном свете. В нем текли энергия и мощь. Его было не остановить. Кент приближался медленно, наслаждаясь каждым движением. Его шаги отдавались эхом далекого грома. Сжав руки в кулаки, он наблюдал, как между костяшками потрескивает безжалостная молния. Кент мог убить одним взглядом, одной лишь мыслью. Он съел божество и вобрал его силу…