Отряд

…Шелли изумленно отступил назад. Не верилось, что Кент все еще способен шевелиться. Глаза у того сделались желтыми и больными. Губы на изможденном лице почти исчезли. Он вылезал из подвала с тошнотворной живостью, как ликующая марионетка в руках дергающегося кукловода. Тощие острицы, когда-то бывшие его губами, запали, открыв нечто невообразимо гротескное: изъеденные десны, зубы в которых расшатались и выпали – кроме одного, левого переднего резца. И все же они продолжали держаться вместе, скрепленные брекетами. Серые, похожие на амулеты, нанизанные на жуткий браслет, зубы стучали и щелкали в темном провале рта, вися на своем единственном цепком собрате… который, пока Шелли наблюдал, выскользнул из десны с мягким чавкающим звуком. «Браслет» перескочил через губы и подбородок Кента и упал на ступени лестницы. А Кент шел по ним, не обращая внимания на то, что под ногами хрустят, словно леденцы, его собственные зубы.

– На о-о-о ы-ы смо-о-о-оишь? – прохрипел мальчик-чудовище.

«На что ты смотришь?»

– Да так, – ответил Шелли с благоговейным трепетом.

Чудовище-Кент вытянул руки-коряги, иссохшие пальцы устремились к гнилому мясу, которое держал Шелли…

…Как этот слабак съежился, увидев его! Задрожал от страха, заметив проблеск вновь обретенной красоты и силы Кента. Скулящий негодяй, Шелли, трясущейся рукой протянул подношение. Сочный кусок тушеного мяса. Возможно, Кент проявит милосердие. Возможно, Шелли пощадят…

…Шелли повел чудовище-Кента мимо костра. Тот тащился неуклюже, пошатывался, падал и поднимался. Издавал сосущее бормотание, точно отвратительный изголодавшийся младенец. Слюна капала с его шамкающих десен и стекала на грязную скаутскую форму. Лунный свет блестел на покрытой кровавыми пятнами макушке. Боже, он, наверное, вырывал волосы и ел их.

– Идем, Кент, – ворковал Шелли, – хороший мальчик…

Чудовище издало высокое невнятное хихиканье. Ночные птицы кричали со своих насестов на окаймлявших берег деревьях. Вода была уже совсем рядом. Шелли вошел в нее. Чудовище-Кент, поскальзываясь на камнях, ввалился следом, а Шелли глазел на него с нездоровым интересом.

– Что ты такое? – произнес он и швырнул мертвую рыбу в волны прибоя.

Чудовище-Кент поплелся за ней. Костлявые пальцы проткнули гнилую плоть карпа. Беззубый рот оторвал полоску вонючего мяса.

– Аак вуусоо… аасииооо еебе… аак вуусоо…

Шелли присел на корточки рядом с чудовищем. Осознавал опасность, но ничего не мог с собой поделать: он жаждал этой близости. Шелли погладил существо по голове, будто собаку. Отвердевший пенис в нетерпении прижался к мокрой ткани брюк. В руке остался липкий клок волос Кента – прядь оторвалась без малейшего сопротивления, словно кошачья шерсть с велюровой подушки.

– Покажи мне, – мягко попросил Шелли.

Кент обернулся. Кусочки гнилой рыбы прилипли к челюстям. Рот насмешливо приоткрылся.

– Чо-о?..

Шелли схватил его за голову и погрузил в воду. Для этого не потребовалось ни капли усилия. Шелли уловил потрясение на лице Кента. Тот замахал руками. Его ноги вяло брыкались. Устремившиеся вверх пузырьки воздуха с тихими хлопками взрывались на поверхности воды. Униформа на спине Кента задралась. Шелли увидел пульсирующую трубку, проходившую рядом с позвоночником, – она казалась его жутким двойником.

Сопротивление Кента ослабло. Шелли вытащил его голову из воды. Глаза чудовища затуманились. Белые черви, яростно извиваясь, буравили кожу на шее.

– Покажи, – взволнованно произнес Шелли. – Я хочу увидеть…

…Иллюзия внезапно рассеялась. Ментальные подпорки рухнули, и Кент увидел себя таким, каким он был. Стоило этому случиться, как он пожелал – настойчиво и пылко – сойти с ума. Лучше быть сумасшедшим, чем наблюдать за разрушением собственного тела. Видеть кожу, натянутую точно пергамент поверх искореженных костей. Покрывшие тело огромные шишки, в которых бешено извивались белые черви…

– Покажи мне, – повторил Шелли.

Глаза чудовища-Кента были полуприкрыты. Он отчаянно закашлялся. Что-то вырвалось у него изо рта и легким туманом окутало лицо Шелли. Крыльями мотылька затрепетало у носа и губ. Шелли непроизвольно высунул язык и облизнул их, в самых сумрачных глубинах души осознавая, в какой он ужасной опасности, но страх смыла волна гаденьких, но сильных желаний.

– Покажи мне.

Шелли даже не знал, что именно хочет увидеть. Как душа Кента покидает тело? Не мелькнет ли она за выпуклыми изгибами глаз, точно дым в стеклянном сосуде?

Он небрежно сунул голову Кента под воду. И фальшиво напевал, пока тот вырывался и брыкался. Шелли почувствовал настойчивое копошение на языке и безотчетно сглотнул.

Конечности чудовища-Кента успокоились. Шелли перевернул его лицом к небу. Остекленевшие глаза смотрели сквозь соленую воду.