Отряд-5

Оказывается, трое киркхуркхов, находясь вчера в увольнительной, зашли в местный кабак «Бочка и кружка», пользующийся одновременно славой полутайного публичного дома. Полутайного, потому что к женщинам, оказывающим услуги сексуального характера за деньги, раши относились крайне неодобрительно. Однако закона, напрямую запрещающего проституцию, не существовало, – свобода личности ценилась здесь довольно высоко, и женщина, несмотря на традиционно патриархальный строй, хоть и с определенными издержками, таковой личностью считалась.

Как бы то ни было, трое киркхуркхов, солдат, бывших имперских десантников, завалили в кабак определённого толка. И для начала крепко там надрались.

– Кабатчику же всё равно, кому наливать, лишь бы платили, – объяснил Ельня. – А они платили, и щедро.

– Что за намёки? – буркнул Млайн. – «Всё равно, кому», – передразнил он. – С каких это пор честному киркхуркху нельзя зайти в брашенский кабак? Я сам сиживал там неоднократно. И надирался. В том числе и с тобой.

– Верно, – согласился Ельня. – Но что мы делали потом?

– Возвращались сюда, что ж ещё? Иногда, если душа горела, добавляли. Иногда спать ложились… Постой! – он вдруг догадался и схватил Ельню за руку. – Они что, затеяли пьяную драку?!

– Если бы, – вздохнул Ельня. – Пьяная драка – дело, можно сказать, привычное. И даже где-то полезное. Если до смертоубийства не доводить, конечно.

– Только не говори мне, что они кого-то убили, – похолодел Млайн.

– Не убили. Оприходовали.

– ?

– Ну, поимели. Кабак-то с бл…ми. Которые за деньги. Я ж тебе уже полчаса намекаю.

– Погоди, – Млайн похолодел ещё больше, хотя это казалось уже невозможным, и вскочил на ноги. – Ты хочешь сказать, что они… переспали с вашей женщиной?

– Не знаю уж, спали они с ней или нет, но девку сначала напоили, а потом она им отдалась. Причём всем троим. Там ещё были бл…и, которые пили с ними, но согласилась только одна. Остальные, хоть и пьяные, не решились.

– Погоди… – Млайн снова сел в растерянности. – Ты откуда это всё знаешь?

Ельня поведал, что зашёл в кабак сегодня утром, чтобы позавтракать, и кабатчик ему, слово за слово, всё рассказал.

– Позавтракать? – переспросил Млайн.

– Ага, – не моргнув глазом ответил дружинник. – Яишню там делают – язык можно проглотить. Лучшую в городе.

Небесная Глубь… Млайн живо представил, что может случиться, когда об этом узнает весь Брашен – а он очень скоро узнает, можно не сомневаться, – и вздрогнул. Три жутких чудища, демона из чужого и страшного мира, ссильничали бедную рашенскую женщину. При этом даже особо и не скрываясь! В кабаке, в центре города. То, что кабак пользуется определённой репутацией, и пресловутая «бедная женщина» пошла на это добровольно и за хорошие деньги, вряд ли послужит смягчающим обстоятельством. Тут сам факт важен. Пришлые чудовища имеют наших женщин. Как хотят, когда хотят и сколько хотят. А мы терпим. Доколе, братцы?

– Я сразу отправился тебя искать, – сказал Ельня, словно прочтя мысли Млайна. – Но скоро все узнают, будь уверен.

– Сам-то что думаешь по этому поводу?

– Думаю, хмель у нас, в Брашене крепко забирает. Помню однажды… – он неожиданно коротко хихикнул и тут же посерьёзнел. – Думаю, уходить вам надо. Князь, ежели что, не защита. И никто. Одного дурака хватит, чтобы народец возбудить. Времена сейчас трудные, так и хочется на кого-то ответственность свалить. На князя – не выйдет, твёрд князь, недаром так и кличут. На Ржавую Смерть – бесполезно. Не на себя же, верно? А тут вы! Пять глаз, по семь пальцев на руках и ногах, а что вместо ушей – и слов не подобрать. Лапша какая-то. Извини.

– Ничего, – сказал Млайн.

– Ты сам спросил, что я думаю.

Он снова встал на скамью и, поднявшись на цыпочки, заглянул через забороло:

– О! Вот они, полюбуйся. Уже толпятся.

Млайн залез на скамью и тоже посмотрел вниз. Он был гораздо выше ростом Ельни и на цыпочки вставать не пришлось.

Внизу, под горой, на которой был расположен детинец, раскинулся посад. Отсюда со стены были хорошо видны крыши домов (в основном соломенные и гонтовые, но попадались и черепичные кровли), просматривалась вольная паутина улиц и переулков, а также центральная рыночная площадь. Не вся, лишь северо-восточная часть. Но именно там был расположен упомянутый кабак. «Бочка и кружка», м-мать его! И именно там сейчас собиралась возбуждённая толпа. Даже сюда, на верх горы и стены, долетали время от времени отдалённые крики.

«Вот всё само собой и встало на свои места, – подумал он. – Может, и к лучшему!»

– Где сейчас князь, знаешь?

– На охоту поехал. Засветло ещё.

– Жаль. Попрощаться хотел.

– Так решился? – спросил Ельня.

– Да. Спасибо тебе, что предупредил.

– Не за что. Вы многим жизнь спасли, дружина добро помнит. Но против народа… сам понимаешь. Даже, если в этот раз удастся вас отстоять, людишки злобу затаят, и потом будет ещё хуже. Оно, может, и в этот раз не просто так вышло. Могли подставить вас. Но это уже не важно.

Он подумал и добавил:

– Конечно, у вас молнии в руках…