Отряд К10

— А еще интересно, от чего остановилась планета. — Неожиданно добавил гвардеец.

— Вот то-то и оно! — Прищёлкнула пальцами дознаватель. — Вспомните всю ту канитель, которую святой Друз навертел на Вороньем Оке. Плетение, которое отлавливало демонов, пытающихся свалить с планеты. Вот как бы здесь не было чего подобного накручено.

— Ну, Друз прям настоящий имперский святой. — Заметил я. — Никаких самораспятий, чёткие и жесткие действия, никаких полумер. У него б местные не забаловали, сами б остановили планету. Вручную.

— И второй вопрос — а как тогда планету сдвигает. Тварь проводит ещё ритуал? — Вновь задал интересный вопрос Фрэнк.

— Техническими методами задача не решаема. По крайней мере здесь.

— Скорее ослабляет то, что её держит. — Высказала мнение Липпе. — Глобально, задачи такого масштаба, они для псайкера альфа-плюс, и можно банальным телекинезом… Но чтоб так надолго? Впрочем, это объясняет ощущение боли, корежащей всю систему. Плетение третьего порядка, нарушающее естественный ход вещей.

— Вряд ли святая бы потянула. Не похожа она на псайкера альфа плюс. — Снова вставил пять тронов гвардеец. — Я скорее -поверил бы в то, что она заключила с демоном некий договор. А вот демон уже и создал заклинание.

— Или она была жертвой в ритуале. — Фыркнул Борис.

Фрэнк коротко наклонил голову, признавая такую возможность.

— Так или иначе, возможно есть договор и у него выходит срок. Заканчивается.

Госпожа Липпе хлопнула ладонью по подлокотнику, знаменуя принятие решения.

— Что ж. Самое время посетить место подвига святой. И попробовать понять, с чего эта история началась на самом деле.

Глава 23 Испытание Воли — Ладан и Слезы

Впрочем — начали мы все же с иного.

Поудобнее расположившись в кресле Борис задумчиво уставился на свечу, изрезанную сложными каббалистическими знаками, взор его затуманился. Какое-то время понаблюдав расфокусированным взглядом за игрой пламени, он внезапно заговорил, негромким, проникновенным голосом.

— Деревянная лавка. Выглядит… очень плохо. Почти вся занавешена рваньем, словно хозяин пытается спрятаться от солнца. Грубый прилавок, изрезанный ножом. Множество бранных слов. Руки… Владельца лавки. Крайне неопрятные жёлтые ногти, покрытые грибком, но украшенные множеством золотых перстней. Пальцы в нетерпении постукивают о прилавок, время от времени оставляя следы на дереве.

Арбитр сложил руки в сложный символ, как будто глядя сквозь него в огонь и продолжил.

— Вот и другая пара рук… Женские, покрытые мозолями и трещинами… Руки рабочего. Женщина оставляет браслет. Медный, довольно грубой ковки, украшенный аквилами. И руки хозяина лавки передают ей несколько монет… Это лавка ростовщика.

Борис надолго замолчал. Лишь казалось, что где-то на грани слышимости, раздавался стук ногтей по грубому деревянному прилавку.

— Хозяин махнул рукой. Мол всё, хватит ждать. Я слышу звук отодвигаемого стула.

Арбитр встрепенулся и отвёл взгляд от пламени.

— В целом — вписывается в нашу концепцию. — Заключила Липпе. — Теперь давайте все таки посмотрим, как там поживает место подвига. Золотце — заводи!

Спускались мы достаточно долго. Культурный слой, нанесенный веками или замысел архитектора, но место захоронения святой расположилось довольно глубоко. Крипта под собором выглядела, как практически не затронутая рукой человека пещера. Неровный пол походил на застывшие морские волны, и было не стыдно представить, что некогда эта часть поверхности текла и плавилась под палящими лучами светила.

За множество лет, паломники протоптали заметную тропинку даже в этом неподатливом, застывшем камне. Люмиены, не свечи, бросали вокруг мягкий свет на грубую каменную кладку стен и сводчатого потолка.

Тропа привела нас в небольшое, округлое, помещение, разделённое на сектора, как солярный символ, украшенное алыми полотнищами с золотыми аквилами. Огражденное четырьмя столбиками, с натянутыми меж ними алыми канатами, нашему взору открылось само место гибели. Оплавленные, слившиеся с камнем металлические колья, к котоым была прикована святая. След, оставленный телом в камне, также неплохо сохранился — Элану явно распяли косым крестом, прежде чем ближе познакомить с местной звездой.

И хотя мы надеялись обнаружить здесь центр плетения, судя по виду командира, надежду эту следовало подробно описать в свитке, свернуть в трубочку, наложить сургучную печать и сдать в архив с пометкой «на корм канцелярским крысам».

— Ни следа чар или феномен варпа. Даже вездесущее отчаяние здесь как-то поглуше. И действия плетения, что держит планету я почти не ощущаю — Задумчиво сказала Липпе, проводя кончиками пальцев по камню.

— Это место надежды. — Согласился арбитр. — Хрупкой, надломленной, как огонёк свечи на ветру. Отчаянно безнадёжной.

— Намоленное место. — Согласилась Мира.