Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

Да, однако, не лучше. Кто такой Мотыль и на хрена я ему сдался? Как мне всё это не нравится. Наверно, всё-таки лучше быть в группе однородной массой, монолитом и не выделяться, как теперь. Помощник «рундука»-продовольственника. Вот он я один во всей красе! Прошу любить и жаловать — и напрягать как можно больше. А что будет, когда меня в каюты к «матобеспеченцам» переведут? Там ведь нет почти однородного призыва, как в группе. Там даже пара грузин служит — единственных представителей «чёрных» на разведпункте. Как в плохой сказке — чем дальше, тем страшнее. Раздумывая о дальнейшей своей печальной участи, я добрёл до заднего входа в столовую-камбуз и дёрнул за ручку двери. Закрыто. Постучать? Ага, постучу — высунутся матросы с кухонной вахты да настучат мне в бубен. Еще припашут палубу или котлы драить. Может, всё-таки ну его, этого Мотыля. Кто он вообще такой? Стоп, на моё место разведчика в группе вроде должен прийти какой-то старшина-кок с камбуза. Уж не этот ли самый Мотыль? Скорее всего, он. Зачем я ему тогда сдался? Да, вопросов множество. А вот и кнопка звонка — была не была. Звоню. За дверью после моего звонка затопали, зашуршали. Открылась дверь и высунулась голова в черной пилотке набекрень.

— Б…я, карась, ты кто? — спросила меня голова.

— К Мотылю. Он меня вызывал. Я новый помощник с продсклада.

— Ааа, ясно… заходи. А что, семёрочку трудно было отзвонить? Мы тут панику устроили, думали, ответственный или дежурный прутся, а вроде вахта со штаба ничего и не звонила, — продолжал балаболить матрос, пропуская меня внутрь. Сегодня стояли по камбузу связисты, а у них вечно свои какие-то непонятные дела. К примеру, что это на хрен за семёрочка? Семь раз, что ли, позвонить ему надо было?

— Давай, шуруй в варочный, — проводил меня взмахом руки связист и исчез в коридорах камбуза.

Где-то неподалёку очень вкусно пахло жареной картошкой и мясом, и я, глотая слюни, поплелся на запах. Парадокс: работал на продскладе, а за день толком и не поел. И мичман даже банкой тушенки не угостил. Процесс «дрессировки» молодого матроса, однако!

В варочном цеху метались два матроса в белых халатах и поварских колпаках. Подбегали к котлам, смотрели давление на манометрах. Мешали огромными деревянными чумичками залитый водой рис в огромных кастрюлях и при этом еще ухитрялись чистить лук и варёную свеклу. Дирижировал кухонным «балетом» невысокий сухощавый матрос, сидевший на «баночке» посередине варочного цеха. Причём дирижировал очень умело — успевал замечать всё, что делается вокруг, без крика делал замечания. Один раз встал и голыми руками буквально в три секунды очистил большущую свеклу.

Заметив меня, он обернулся и коротко бросил:

— Кто?

— Меня старшина Мотыль вызывал, я с продсклада.

— Я Мотыль, жди, — бросил он и продолжал раздавать указания. Коротко свистнул, откуда-то появился еще один старшина второй статьи, видно старший рабочий вахты на камбузе. Мотыль вполголоса что-то ему энергично рассказывал, тот согласно кивал головой. Под конец постановки задачи старшина-кок погрозил старшему рабочему пальцем и махнул мне:

— Давай за мной.

Прошли по переходам, подошли к двери с совсем «сухопутной» табличкой «Комната отдыха поваров». Старшина Мотыль выбил дробь морзянки по двери и вдобавок стукнул ногой. Дверь распахнулась. В нос мне ударили ароматы картошки и мяса, снова захотелось есть.

За небольшим столом расположилась весьма внушительная компания. Два незнакомых мне здоровенных матроса, по-моему, из второй роты. Один грузин главстаршина из роты обеспечения, кто-то из водителей и два знакомых мне матроса из роты минирования — Дитер и его напарник по брейку.

— Женя, это кто такой? — спросил без малейшего акцента грузин.

— А это наш пацан, нормальный карась-брейкер, — заорали Дитер и его напарник.

Все остальные поморщились от их крика и замахали руками. Минёры удивлённо посмотрели по сторонам и, заржав, вынули из ушей маленькие, не виданные мною никогда раньше наушники.

— Садись, — кивнул мне на скамейку рядом со столом старшина Мотыль, — шамать хочешь?

Я поскромничал и отрицательно помотал головой.

— Ладно, не вы…ся, — Мотыль достал чистую ложку, кинул мне в руки, кивнул на сковородки с жареной картошкой и мясом и горку нарезанного свежего хлеба, — ешь! Если у мичмана Сахно на складе целый день вкалывал, то по-любому жрать хочешь. Этот «рундук» хрен чем накормит. Пацаны, объясните ситуацию салажонку, я сейчас рис в котёл заложу и подойду.

Мотыль ушёл. Матросы-минёры посоветовали мне не стесняться и налегать на еду. Сами достали из-под стола бутылку с яркой этикеткой и начали разливать по кружкам.

— А тебе еще рано, рыба, — ухмыльнулся грузин, глядя на то, как я встрепенулся и повёл носом.

— Ладно, «Брейк», не ссы, — встрял Дитер (интересно, откуда узнал мою новую кличку?), — мы тебя по делу нашли, тут ситуация нарисовывается не без твоего участия. Но ты, как мы дотумкали, не при делах — молод еще и глуп, от тебя тут ни хрена не зависит.