Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

Мой самошитый рюкзак держался с достоинством и не доставлял каких-либо видимых неудобств. Очень мешал подсумок, болтающийся на боку. Может, старые подсумки тоже пришить на рюкзак? Хотя нет, наверняка будет неудобно доставать из-за спины магазины к пулемёту. Размечтавшись, я чуть не прошляпил команду на свертыванье дневки и на сбор группы. Следующий переход был по карте — мне предстояло вместе с Зелёным вести группу. Определился на месте стояния, покрутился с компасом, сверился с картой. Так, мы должны выйти к берегу моря неподалёку от нашей учебной бухты. Значит, надо наметить несколько точек, с которых будем определяться дальше. Места знакомые, поэтому можно идти даже с закрытыми глазами. Подождали команды и неспешной трусцой побежали, изредка сверяя азимут по компасу. Я почему-то на бегу даже не волновался, наметил ориентир — прибрежную скалу — и старался держать её в поле зрения так, чтобы она всегда была видна краем левого глаза. Достигли первого ориентира, сразу азимут на второй и — бегом! После третьего ориентира вышли к берегу. Вниз на песчаный пляж можно спуститься, только спрыгнув с обрыва с криком во все горло «Тваююю мать!». Но после такого прыжка вряд ли уже можно будет продолжать движение и осмысленное существование. А точка, обозначенная на карте каплейтом, была именно на берегу — старый деревянный морской знак в виде столба с вращающейся перекладиной. Но мы-то уже не в первый раз на таких занятиях. Зеленый по моей команде достает у меня из РД бухту шкерта, пропускает одним концом у себя за спиной, страхует. Я, не делая никаких хитромудрых обвязок, просто вцепившись руками и натянув на ладони рукава маскхалата, как обезьянка, спускаюсь вниз. Даже пулемёт за спиной не мешает. Вот, теперь бы надо подумать о каких-нибудь перчатках: в немного обожженных ладонях саднит. Прыгаю в сторону, осматриваюсь, бегу к небольшому нагромождению камней, занимаю позицию и наблюдаю за остальной группой. Зелёный опускается медленно, постоянно проверяя ногами опору. Интересно, а Поповских снова прыгнет? Тут высоко, гораздо выше, чем в бухте. На этот раз каплейт спустился так же, как и все. Но спускался последним, пропустив впереди себя тыловой дозор. Шкерт он замаскировал в камнях и, сам уйдя куда-то в сторону, знаками подозвал первых номеров. Сейчас, наверно, опять задачу поставит. А как здесь — на узенькой полоске между скалами и прибоем — можно что-то отработать? Связисты уже мостили свои радиостанции меж камней и пытались как-нибудь пристроить штырь антенны в расщелинах скалы.

Задачу нам поставили вообще непонятную. Замаскироваться на прибрежной линии и наблюдать за морем. Отрабатываем задачу — «Встреча и обеспечение высадки взаимодействующего подразделения». Какого на хрен подразделения? Очнись, каплейт! Перед нами — море, сзади нас — скалы! А посреди узенькой песчаной полоски пляжа стоит эта деревянная хрень с гордым названием «береговой знак».

Ну, спорить-то мы, конечно, не стали: выслушали с умным видом, подтвердили свои сектора наблюдения, повторили условные сигналы, включили станции «Сокол» (в группе этих малогабаритных станций всего три штуки: одна у меня, вторая у каплейта и третья у замкомгруппы). Проверили связь, наличие средств наблюдения (биноклей) и разбежались по своим боевым порядкам. На бегу я засмотрелся на «сапогов»-связистов: один из них, стоя на плечах другого, пытался натянуть повыше антенну и вот-вот готов был грохнуться вниз. Вот им сейчас весело. Не дадут связь — каплейт наверняка их взгреет, а то и поменяет в роте связи на более толковых.

Свое место наблюдения мы с Зелёным оборудовали с максимальным комфортом — из плоских галек выложили площадку, накрыли её плащ-палаткой, к большому валуну подтащили еще парочку камней посолидней и соорудили амбразуры-сектора. Сверху растянули еще одну палатку в виде тента. Теперь — снять рюкзаки, уложить их в головах и наблюдай сколько влезет. Я нацепил наушник на голову и, опершись на рюкзак, начал наблюдать за морем, изредка посматривая в бинокль. Зелёный рядышком тут же захрапел. Пусть храпит, через тридцать минут он меня сменит. Наблюдать скучно, ничего интересного на горизонте нет — даже ни одного корабельного силуэта. Прибой мерно бьёт в скалы, изредка какой-нибудь наглый баклан проносится над волнами и, не найдя ничего интересного, улетает по своим делам, обматерив всех подряд на своем бакланьем языке.

От скуки достал из-за пазухи кусок хлеба с солью, заныканный с завтрака, и начал потихоньку жевать, запивая чаем из фляжки. В животе начинает подсасывать — время близится к обеду. Да и не в обеде дело: почему-то всем «молодым» военнослужащим, что на флоте, что на сухопутье, всегда очень хочется есть.