Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Тем не менее, хотя шпионское предприятие в Бахе и не помогло выиграть войну, оно кардинально изменило жизнь Бориса Паша. Ему понравилось заниматься секретными делами, он получал удовольствие от возможности обхитрить других с помощью шифров и других уловок. Помимо управления агентами, он, по некоторым сведениям, экспериментировал в этот период с переодеваниями – носил парики и использовал «приспособления для изменения голоса», чтобы скрыть свою личность. Хотя до войны он был простым солдатом и учителем, разведывательная работа увлекала его, и он захотел большего. Ему повезло: одно новое научное предприятие нуждалось именно в таком человеке, как он. Это предприятие называлось «Манхэттенский проект».

Манхэттенский проект был запущен еще до Пёрл-Харбора, но много месяцев развивался довольно вяло и бесцельно, сводясь преимущественно к череде встреч и аналитических записок правительственных чиновников, основным результатом которых было назначение дальнейших встреч и заказ новых документов, и так до бесконечности. Эта тягомотина вызывала негодование у физиков-ядерщиков, особенно беженцев из гитлеровской Европы, которые знали, что Германия к тому времени занималась расщеплением атома уже почти три года.

Летаргия закончилась в тот день, когда в сентябре 1942 г. руководство проектом принял на себя генерал Лесли Гровс. Хотя сегодня имя Гровса практически тождественно Манхэттенскому проекту, поначалу он отнесся к нему с отвращением. Известный как блестящий, но жесткий управленец, а также как лучший организатор инженерно-строительных работ и самый большой говнюк в армии, Гровс в начале войны фактически ведал строительством всех значимых оборонных объектов на территории США, а также военных баз за границей, распоряжаясь ежемесячным бюджетом в 600 млн долларов (в современном эквиваленте это 10 млрд долларов). Перевод в Манхэттенский проект, чей совокупный бюджет вначале составлял лишь 100 млн долларов, фактически был для Гровса понижением. Как выясняется, он разозлил слишком многих в Пентагоне (строительство которого он контролировал лично), и Манхэттенский проект стал для него наказанием. Армейское руководство сочло, что у него нет ни единого шанса построить одну из этих ядерных, или как их там, установок до конца войны и что этот провал научит его смирению.

Но все пошло по-другому. Разъяренный Гровс с головой погрузился в поставленную задачу, и одним из первых его шагов в качестве директора стало назначение физика Роберта Оппенгеймера, профессора Калифорнийского университета в Беркли, руководителем лаборатории по разработке ядерных вооружений в Лос-Аламосе. Оглядываясь назад, можно сказать, что выбор Оппенгеймера выглядит блестящим ходом, но в то время он вызвал цепную реакцию разногласий как среди ученых, так и среди военных. Несколько ведущих физиков довольно высокомерно заявили Гровсу, что Оппенгеймер не будет пользоваться большим уважением как руководитель, поскольку не является лауреатом Нобелевской премии. Более того, он был не экспериментатором, а физиком-теоретиком и казался столь же невежественным в административных вопросах, как директор УСС Дикий Билл Донован. «Он не способен управлять даже прилавком с гамбургерами», – жаловался Гровсу кто-то из ученых. Гровс не обращал на это внимания. Он считал себя очень проницательным в кадровых вопросах и вопреки всем имевшимся доводам решил, что Оппенгеймер будет достойно возглавлять Лос-Аламос.

Возражения военных против Оппенгеймера были более серьезными. Он вырос в богатой семье, был политически наивным (классический «либерал с личным водителем») и всегда в общих чертах поддерживал все, что считалось модным среди академической элиты Беркли. В 1930-е гг. это был коммунизм, и Оппенгеймер провел 10 лет, водя дружбу со сталинистами и собирая тысячи долларов на гражданскую войну в Испании. Усугубляло беспокойство военных то, что он окружил себя радикально настроенными студентами, которые днем работали над исследованиями деления ядра, а по ночам тайно встречались с представителями коммунистической партии и делились с ними всем, что знали. Короче говоря, Оппенгеймер представлял собой огромную угрозу для безопасности. Настолько огромную, что, несмотря на должность главы самой секретной лаборатории времен Второй мировой войны, армия отказалась предоставить ему допуск для работы там. Сложилась парадоксальная ситуация. В итоге Гровсу пришлось вмешаться и оформить Оппенгеймеру временный пропуск, чтобы он мог приступить к исполнению своих обязанностей.

Несмотря на свое доверие к Оппенгеймеру, Гровс чувствовал себя обязанным расследовать связи физика с коммунистами и вскоре нашел идеального человека для этой задачи – настойчивого и толкового офицера разведки, жившего в районе залива Сан-Франциско. Еще подростком он воевал против Красной армии и потому ненавидел коммунистов и все, за что они выступали. Этим человеком был Борис Теодор Паш.

Глава 21 «Фау-1», «Фау-2», «Фау-3»