Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Прежде чем двинуться дальше, они выждали еще полчаса после смены караула, пока новые часовые не освоятся и не заскучают. Везде, где это было возможно, они шли по снегу, по которому уже прошли нацистские патрули, ступая в их следы, чтобы скрыть свои. В конце железнодорожной ветки, идущей по периметру завода, они нашли неохраняемые ворота и срезали замок. В этот момент пятеро из них прекратили движение и нацелили автоматы на казармы и сторожевую вышку, чтобы обеспечить прикрытие. Подрывники, включая Рённеберга, проделали дыру в еще одной ограде и направились к цеху по производству тяжелой воды. Затем эта группа разбилась на две пары, чтобы найти разные входы.

Информаторы внутри завода уверяли британцев, что нацисты небрежно относятся к безопасности, но десантники обнаружили, что все двери заперты. Как и окна. Через скол в краске для затемнения на одном окне Рённеберг разглядел в подвале установки фильтрации тяжелой воды: они напоминали огромные огнетушители – блестящие серые цилиндры примерно 1,2 м высотой. Его сердце бешено колотилось, ему очень хотелось разбить окно и рискнуть: они были так близко! Но он сдержался и пошел дальше.

За неимением другой возможности Рённеберг с напарником попробовали технический канал для коммуникаций. Они добрались до него по короткой лестнице и, расчистив снег у входа, поползли вперед, извиваясь, как червяки, среди кабелей и проводов. В какой-то момент у ползшего за Рённебергом десантника выпал пистолет, лязгнувший при падении по металлу под ними. Они замерли, готовясь услышать сигнал тревоги. Но шум машин заглушил звук падения, и, подождав, они поползли дальше.

Они хорошо помнили план завода и, добравшись почти до помещения с тяжелой водой, вылезли через люк и спрыгнули с пятиметровой высоты на пол, перекатившись, как парашютисты при приземлении. После многомесячной подготовки они наконец стояли перед последней дверью. Знак на немецком и норвежском языках гласил: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». Они вытащили пистолеты, кивнули друг другу и ворвались в комнату, готовясь обезвредить охранника.

По всем правилам немцы должны были бы разместить здесь солдата высшего уровня подготовки – альфа-киллера, своего Аякса или Ахилла. В конце концов, от этого помещения зависела судьба нацистской ядерной бомбы. Однако на посту оказался неуклюжий норвежский пенсионер, которому потребовалось добрых три секунды, чтобы обернуться, и он чуть не обгадился при виде пистолета, упертого ему в солнечное сплетение. Поняв, что он не представляет угрозы, подрывники обезоружили его, загнали в угол и велели заткнуться.

Достаточно простое указание, но охранник не смог выполнить даже его. Когда диверсанты распаковали пахнущий миндалем «Нобель-808» и стали раскатывать его в 200-граммовые колбаски, этот напыщенный старый козел по имени Густав обнаглел до того, что попытался командовать ими. В подвальном помещении было всего 18 установок, по девять с каждой стороны, и спецназовцы планировали обернуть вокруг основания каждой из них колбаску, а потом соединить их в гирлянду детонирующими шнурами. Но каждый раз, когда они приближались к очередной емкости, Густав закатывал истерику. «Это емкости для электролиза, – кричал он. – Очень дорогие. Не трясите их. Ой, и посмотрите, там щелок в углу! Если обожжетесь, пеняйте на себя». Это была сцена из шекспировской комедии: воображающий себя всезнайкой остолоп болтал, не обращая внимания на опасность, в которой оказался. Но когда, подслеповато щурясь, Густав наконец понял, что десантники работают со взрывателями и детонаторами, до него дошла вся серьезность ситуации. «Боже мой, будьте осторожны! – завизжал он. – Если все это оборудование взорвется, пеняйте на себя». «Вообще-то именно это мы и собираемся сделать», – невозмутимо пояснил напарник Рённеберга.

Тут Густав заткнулся. Теперь, когда у спецназовцев появилась возможность вставить несколько слов, они разыграли собственный небольшой фарс. Все еще беспокоясь о возможных расправах над местным населением, они решили убедить Густава, что они британцы, и принялись декламировать заученные наизусть реплики о «старой доброй Англии». Нелепым образом, все это происходило на норвежском языке, – но на Густава произвело должное впечатление.

Одновременно спецназовцы продолжали подсоединять взрывчатку. Они сделали уже половину работы, когда услышали позади грохот и, обернувшись, увидели разбитое оконное стекло. Кто-то пробил его снаружи.

Дуэт «Ганнерсайдов» замер, приготовившись к появлению охранников, гранат и дул автоматов. Густав тайно подал кому-то сигнал? Их сдал старый браконьер? Оказалось, ни то ни другое. Через секунду после того, как стекло разбилось, в раме появилась знакомая рука в перчатке. Двое других десантников, устав бродить по снегу, послали скрытность к черту и разбили окно подвала.