Отряд Трубачёва

Как бы ответом на её крик Роман произвёл последний выстрел, но промахнулся. Ответный выстрел немца застал Полуянову почти рядом с танком. Её больно ударило в руку и кольнуло в бок. Кандыба бросился на помощь и уже залез на башню, когда с той стороны застрекотал вражеский пулемёт. Прошитый одной из очередей, младший сержант сполз вниз. Овсов в три прыжка очутился рядом с «цветастым» и стараясь не высовываться, осторожно открыл люк.

— Старшой! Ты жив?

— Нормально, только оглушило… сейчас я вылезу…

— Командир ранена…

— Что?! Я сейчас…

В этот момент ещё один выстрел немецкого танка попал в двигательный отсек Т-34 и задел осколками сержанта. Схватившись за грудь, тот обмяк на танке и затих. Помотав головой, Роман пришёл немного в себя и осторожно выглянул из люка. Невдалеке он услышал немецкую речь. Нащупав в кобуре трофейный парабеллум, он быстро достал его и осторожно попытался вылезти из танка. Немецкая фраза «О! Фройляйн!» придала ему сил, и внезапно очутившись на земле, вблизи немцев, он лихорадочно стал нажимать на курок.

Время словно остановилось. Юноша почувствовал себя в каком-то киселе, тягучем и вязком, однако этот «кисель» помогал именно ему, убыстряя его движения и замедляя реакцию немцев. Его палец жал курок, пока не закончились патроны. Когда Полуянов пришёл в себя, рядом с ним лежали трупы немецких танкистов и чуть в отдалении Лена. Над головой что-то загрохотало, но он уже не обращал внимание на небо. Словно робот Роман подошёл к супруге и, взяв её на руки, побрёл к селу. Почти у самой опушки перелеска он почувствовал, как что-то кольнуло его в бок, потом в спину. Полуянов, пройдя вперёд несколько шагов, потерял равновесие и падая бережно прижал драгоценную ношу к себе.

* * *

— Внимание! Я «Рыжий», проход в красную зону осуществлён, начинаем работу! — известила по рации Женька и привычным движением штурвала пошла набирать высоту, одновременно увеличивая скорость.

— «Рыжий», я «красный ноль пять». До объекта двенадцать километров, — оповестил один из истребителей прикрытия её эскадрильи.

— Принято, «красный ноль пять». Мальчики! Включаем вторые рации на частоту танковой группы войск в этом районе!

Через несколько секунд все лётчики услышали переговоры 264-го и таинственного танка, ведущего бой с немецкой группировкой. Женька включила пеленг на этот радиосигнал и нашла курс, когда рация вдруг исчезла из эфира. Резко уйдя в вниз, Бабенко прошла облачность. Её взору представилось поле боя вокруг небольшого лесистого участка, где стоял повреждённый Т-34 и несколько подбитых немецких танков. Чуть поодаль его внимание привлёк человек в танкистском комбинезоне, несущий кого-то на руках. В этот момент в него видимо стреляли, из-за чего он, пройдя пару шагов, вдруг остановился и медленно стал падать, прикрывая собой свою ношу.

— Получите, гады! Вот вам по всей морде и загривку! — кричала Бабенко, зачищая очередями пространство около упавшего человека от немцев, бегущих к нему.

Развернувшись от места боя, Женька атаковала оставшиеся танки врага, вложив в гашетку всю свою злость и ярость. Напрасно те пытались спастись бегством, четыре огненные струи плазмы превратили их в огромные огненные шары.

Справа от реки внезапно выскочило восемь советских танков и лихо ставших переправляться вблизи брода. Минут через десять они вышли к опушке лесополосы и подъехали к месту падения танкиста. Из одного из них выскочил человек в таком же танкистском комбинезоне и ринулся к коллеге.

— В селе идёт бой! — оповестил один из истребителей прикрытия.

— Уходим туда! «Капсула», я «рыжий»! Как только зачистим село — садитесь на ровную площадку возле него. Туда будем выводить эвакуированных.

— Принято, «рыжий». Пока барражирую на высоте две тысячи.

* * *

Полуянова очнулась от того, что её губы почувствовали обжигающую жидкость. Она неосознанно сделала глоток, в нос ударил едкий запах спирта и она закашляла. Сразу болью отозвались рука и бок. Открыв глаза, Лена увидела девушку в таком же, как и она, комбинезоне, без шлема и с короткой причёской.

— Ты — младший лейтенант Полуянова? — улыбнувшись, спросила та.

— Так точно… кхм-гхм… ох, я, кажется, ранена…

— Ничего, сестричка, подлечат в госпитале. Главное — мы успели.

— Мне нужно кое-что сказать вам, Александра… пока никто другой ещё не пришёл…

— Лежи-лежи, сейчас аптечку принесут.

— Нет, Саша, послушайте… когда в 1945-м попадете в маленький польский городок Лобеж… там… у фонтана… не смейте вылезать из танка, чтобы посмотреть на красивую клумбу… слышите?

— Да-да, слышу тебя, сестричка. Тарщ Ступин, помогите второму, а! А ты такая молоденькая… сколько тебе?

— Александра! Обещайте мне сделать то, что я вам сказала… — он дёрнулась встать, но острая боль пронзила левую руку. Охнув, Лена снова опустилась на землю.

— Хорошо, обещаю. Как ты сказала, город называется? Лобеж? Запомню. А это кто — механик-водитель или заряжающий? И такой же молодой, как ты.

— Что?! Что с ним?!

— Успокойся…

— Это мой муж! Да скажи, что с ним?!