Отряд Трубачёва

— Ты не знал? — удивилась Оля, отпрянув от него. — А, ну да… они же вне школы… мне Валя по секрету сказала, как подруге. А я только сейчас… только эти минуты и пара часов впереди… как же больно и обидно… тот человек, которого любишь — не замечал тебя…

— Пошли! — резко взяв девушку за локоть, он решительно направился к командирской избе.

— Что ты задумал? — она испуганно посмотрела на него.

— Раз Полуяновым можно, почему нам нельзя? К чёрту все условности — война всё спишет! Пойдёшь за меня замуж?

— Сева, ты серьёзно? — она взволнованно стала вытирать слёзы на лице.

— В таком вопросе врать подло!

— Я согласна! — Оля кинулась ему на шею, покрыв поцелуями сначала щёку, а потом их губы встретились в долгом поцелуе. Немного отойдя от нахлынувших чувств, они снова двинулись к избе. На завалинке сидели старшина и Арсентьев.

— Ты чего такой взъерошенный, командир? — удивился старшина. — Иль не спится? Да ещё нашему переводчику спать не даёшь.

— В общем, дядя Коля, придётся тебе писать вторую справку.

— Не понял, товарищ лейтенант.

— Полуяновы заразили нас. Жениться я хочу. Официально, так сказать. У нас с Олей чувства давно, да только неизвестно, как завтра судьба повернёт. Хотим расставить всё по местам.

— Товарищи школьники! Как в нашем времени говорят — у вас всех крыша поехала? — Арсентьев смотрел на молодых ребят с нескрываемым удивлением. — Полчаса назад наш радист пришёл в сопровождении девушки с такой же просьбой, теперь ты. Нас ТАМ по головке не погладят! Понимаешь это?

— До попадания ТУДА надо ещё дожить, сержант. Зовите Сальникова с Мухиной — чтобы никому не было обидно.

— Это приказ? — ухмыльнулся сержант.

— Так точно, товарищ Арсентьев. Я воспользуюсь своим званием и решу этот вопрос так, как подсказывает мне совесть.

— С родителями сам будешь разбираться. А они с тебя спросят, староста класса, по-полной спросят.

— Семь бед — один ответ.

Через десять минут в избу зашли смущённые Сергей с Валей. Короткий опрос и оба молодых человека с детской непосредственностью ринулись из дома в разные стороны, уводя за собой свои половинки и зажав в руке по справке — первому семейному документу.

— Сева, я теперь тебя никому не отдам, слышишь? Только смерть разлучит нас.

— Про это даже не думай. Мы ещё на свадьбах Полуяновых и Сальниковых погуляем и на свою пригласим.

— Ты — самый лучший! — глаза девушки светились от счастья. — Какая же я сегодня счастливая…

— И я тоже.

* * *

Командир танка «264» снарядом залетела в землянку комбрига.

— Тарщ лейтенант, мне к полковнику! — оповестила она адъютанта.

— Тс-с-с… Потапов отдыхает. Ты чего сама-то не спишь?

— Дело к нему есть, очень важное.

— Сказано, лейтенант, отдыхает он.

— Кто там, Ивлев? — из-за занавески раздался сонный голос комбрига.

— Тарщ полковник, тут наша малахольная[13], командир 264-го пришла. Какое-то срочное дело у неё.

— Пусть заходит.

— Сами вы, товарищ Ивлев, малахольный. Тарщ полковник разрешите обратиться?

— Раз разбудила — обращайся, — сказал Потапов, застёгивая воротничок.

— Тарщ комбриг! Я призыв перехватила.

— Какой-такой призыв?

— Призыв о помощи! Партизанский отряд «Мститель» отбросил полк немцев от села…, что на юго-западе от Орла. На меня вышла младший лейтенант Полуянова и представляете, тарщ комбриг, она тоже командир танка. Моя коллега!

— Очень рад за тебя, Самусенко. И из-за этого стоило меня будить?

— Не из-за этого, тарщ полковник. У неё боезапас остался в восемь снарядов и топлива на десять минут боя. А на них прут остатки танковой армии Гудериана и пехота численностью до полка.

— Откуда эта информация?

— От неё, тарщ полковник.

Внезапно прошёл вызов по оперативной связи. Ивлев взял трубку и потому как он приосанился, было понятно, что на том конце провода кто-то из руководства.

— Тарщ комдив, вас полковник госбезопасности Звягин, — протянул трубку окончательно вставшему с топчана Потапову.

— Тебе тоже не спится, Евгений Михайлович? Будь здрав.

— И тебе не хворать, Иван Тимофеевич. Мои люди перехватили переговоры кого-то из твоих танкистов с отрядом «Мститель».

— Есть такое дело. Виновница этого переполоха сейчас общается со мной.

— Мне так и доложили, что общались две девушки. Вот, что Иван Тимофеевич, надо помочь людям. Понимаю, что потрепали тебя немцы, но твоих сил хватит, чтобы совершить скрытый марш-бросок и быстро оказаться в том районе. Этот вопрос согласован наверху.

— Понял тебя, Евгений Михайлович. Через полчаса мои пойдут в прорыв на том участке, — он положил трубку и повернулся к Самусенко. — Александра! Ты хоть понимаешь, во что ввязалась?! О твоих переговорах знают уже ТАМ…

— А я что, тарщ полковник? Я за своих переживаю. Да и пообщаться с коллегой очень хочется. А, может, мы её к себе заберём? Будет два командира танков женского пола…

— И тогда тут тако-о-оэ начнётся… — протянул Ивлев.

— И вы, тарщ лейтенант, туда же, да?

— Самусенко! Ты должна понимать, что такие звонки просто так не следуют. Твоя коллега находится под пристальным вниманием Особого отдела фронта.

— И что?

— Тьху ты, господи боже мой, а! Ты когда думать будешь?