Отринуть любовь (СИ)

- Скорее всего, это действительно случайность. Вас не искали. Скорее всего, сущность Элианны почувствовала в вас что-то родственное и выбрала уже здесь, при переходе Грани. Кстати, можете попробовать проверить. Есть такая штука — персональные шеадари, через которые может пройти только тот Вечный, на которого они настроены. Алекс, кстати, мог проходить через свой собственный шеадари, ведущий сюда, в башню Нигейра, еще до того, как принял ипостась. Это потом, после его воплощения, башня открылась для всех остальных. Но в то время, когда он был еще обычным учеником, а башня оставалась недоступна, он мог попасть в нее через шеадари на одном из этажей…

Юлька вспомнила. Да, было. Она вспомнила, как он, обнаружив вход в башню, повел ее показывать зал и библиотеку, как она не могла пройти через картинку со Змеем и он переносил ее на руках. Рейнард, убедившись, что она приняла эту информацию, продолжил.

— Личные пути обычно связывают домены с доменами, с личными покоями, с тайными помещениями. Иллирия недоступна для всех нас, шеадари, которые ведут на остров Элианны, не работают. Но хотите попробовать? В одном из шеадров Кархи, как и положено столице, есть шеадари, ведущий на Иллирию. Даже не инициировавшись, вы сможете в него войти. А я — нет. Попробуем?

Юлька задумалась.

— Может быть. А может быть и нет. Пока не хочу.

— Боитесь, — понимающе кивнул Рейнард. — Что ж, подумайте и попробуйте сами.

И он, галантно поклонившись, оставил ее наедине с ветром и звездами.

Это не я, подумала Юлька, с тоской глядя на небо. Это Элианна во мне. Я ничего не значу. Все они смотрят на меня, а видят Элианну. Все. Обитатели Белого оврага. Ролли. Самир. Джилейр. Наиль с Ильнарой. Друзья в Саманданге. Наги в столовке. Рес. Рес тоже видит во мне Элианну, а не глупую девочку Юльку, которую надо спасать из охваченного мятежом города и которой нужны надежные крылья, чтобы летать. Ширин учит меня ходить в Маар. Не меня, нет. Это она коллегу будущую воспитывает. Я сама ничего не умею. И профиль силы не мой, а ее.

Не хочу, с отвращением подумала она. Какая гадость эти ваши боги, их могущество, бессмертие, уважение и почитание, если меня даже любить нельзя за то, что я — это я.

И что теперь ей делать с этим знанием? Какую функцию в этом мире выполняет Элианна и в чем ее предназначение?

Спросить, что ли, у Ширин? Или пусть глава школы Эгрох прочтет ей, недоучке, лекцию?

А почему нет? — вдруг шепнул кто-то в глубине ее души. Разве это плохо — быть Вечной? И какая разница, почему они притягиваются, все эти люди… Она ведь не желает им зла. Она об этом даже не думает, просто живет, как живется. А так…ее ждет долгая, почти бесконечная жизнь. Вечная молодость и здоровье, особые способности. Целый мир — Ар Иллим, Райские острова, будет в ее распоряжении. Саша станет смотреть на нее, как на равную. И Кинэна можно будет откровенно послать к черту. А Рес… Тут она осеклась, понимая, что совершенно не представляет, что скажет Рес.

И кого ей придется предать, чтобы воплотиться?

Медленно спустившись с верхней площадки, она поискала глазами Рейнарда, но того в оружейном зале не нашлось. Саша с Румянцевым беззлобно переругивались, Кинэн время от времени вставлял свои пару слов. Пожаловавшись на усталость, она попрощалась с сильными мира сего, вернулась к себе, решительно надела крылья и отправилась домой. В Саманданг.

Глава 5. Ответы на вопросы

Приземлиться на крыше Нуэйна оказалось неимоверно сложным делом. Ветер сбивал ее к краю площадки, темные очертания поверхности казались сверху обманчиво гладкими. В этом странном, хмуром мире без солнца обманывало все, даже тени. Темно-серый, почти черный кусок скалы в виде крепости без окон и дверей словно бы рос из земли, а простиравшееся на несколько хааров вдаль сумрачное однообразие казалось неестественным и гнетущим.

К счастью, как только Юлька сложила крылья, на площадке появилась высокая приветливая айора.

— Ничему не удивляйся, — предупредила она. — Двери и лестницы здесь появляются, открываются и исчезают сами.

Юлька шла за ней, поражаясь необычности Нуэйна. Это уже четвертый домен Вечного, с которым она сталкивается. И опять — ни на что не похожий. Первозданная архаичность башни Ворона, приспособленный к современному образу жизни старинный Рамьен Эрлен, строгая функциональность древнего Наган-Карха, и вот теперь — нечто совершенно далекое от человеческих представлений о жилище. Пространства, существующие словно бы сами по себе, перемещения через которые происходят строго по необходимости. Окна есть, вот они, в стенах, с видом на окрестности, но их словно бы нет снаружи. Везде камень множества незнакомых пород, искусно обработанный в разных стилях. Холода не ощущаешь, но и тепла тоже.