Отрицание

тоже его слышит, разворачиваясь лицом ко мне, его палец давит на его губы, предупреждая меня не

говорить. Я киваю, молясь, чтобы Галло не вернулся раньше, чем ожидалось, и готовая симулировать

болезнь, чтобы избежать эти отпечатки пальцев.

Взгляд Кейдена медленно проходит, подмечаю мою почти голую грудь, и когда мои соски

морщатся под шелком от реакции, он сжимает челюсть, глаза сияют с одной стороны теплом, с другой

неодобрением. Он сокращает расстояние между нами, забирая мою рубашку и прижимая ее к моему

животу, изрекая: - Сейчас. – Это небольшое действие показывает мне, что он так же обеспокоен, как

и я, что Галло вернулся и он готов к быстрому уходу.

Моя рука прячется в хлопковой футболке, и я почти натянула ее через голову, когда в дверь

постучали, и я, промычав, кидаю ее на пол. Сердце в груди выбивает дробь, я беру себя в руки, молча

спрашивая Кейдена должна ли я ответить на стук, получая быстрое, отрицательное движение его

головы в ответ. И вот мы стоим, никто из нас не смеет даже мигнуть. Я полагаю, мы ждем ответа с кем

имеем дело, чтобы принять решение.

Опять стучат, и я клянусь, я прыгаю в милю высотой, пока не слышу: - У вас там все хорошо?

Облегчение накатывает на меня от звука голоса Марии, и даже плечи Кейдена заметно

расслабляются. – Все хорошо, Мария, - я выкрикиваю, стремясь к двери, полностью намереваясь

выглянуть и отправить ее по делам. Кейден стоит перед мной, однако, блокируя дверь и снова

отрицательно качая головой.

Я кривляюсь, и между нами происходит молчаливый разговор.

Я: - Почему я не могу открыть дверь?

Он: - Не спрашивай вопросы, просто делай так, как я хочу.

Я удивляюсь от себя, говоря: - Пошел ты!

Он поднимает брови, в глазах скрывается развлечение, не злость.

- Вам что-нибудь принести? – спрашивает Мария.

Поворачиваясь Кейдену спиной, я надавливаю руками на дверь, готовясь в любом случае

импровизировать, что могу обходится без его молчаливого приказа. – Нет, спасибо, - я отвечаю. –

Просто расчешу волосы и умоюсь.

- Вам правда должно быть стало лучше, - отвечает Мария радостным тоном. – Вы хотите что-

нибудь особенное на ужин, чтобы отметить это? Может шоколадный торт?

Я радуюсь возможности уединиться. – На самом деле, мой брат скоро принесет ужин.

- О, как мило! Тогда я не буду приносить ваш поднос с ужином. Сообщите мне, если вам что-

нибудь понадобится.

- Спасибо! – кричу я, сдерживая свое дыхание в ожидании ее ухода, слушая, как ее шаги звучат

и начинают угасать. Наконец, снова задышав, я разворачиваюсь и опираюсь на дверь, обнаружив

Кейдена, стоящего перед собой, длинная, сексуальная прядь светло-каштановых волос задевает его

бровь, моя рубашка в его руках. Моя почти голая грудь между нами.

- Надень ее на этот раз, - приказывает он, протягивая мне рубашку, его взгляд смотрит вниз, вскользь касаясь моей груди, где он задерживается на мгновение, пока не опускается на мои босые

ноги. – И обувь, - говорит он, его глаза снова встречаются с моими. – Быстро. – Он бросает последнее

слово, отворачиваясь и переходя к шкафу, где он извлекает спортивную сумку, пока я пытаюсь

перевести дыхание, которое он украл у меня.

Встряхиваясь, говоря себе, что я должна найти способ включить его влияние на меня на

беззвучный режим, я протягиваю футболку через голову и хватаю кеды с носками, вытащенные ранее.

Сидя на краю туалета, я игнорирую усиливающееся давление на мою голову и пытаясь обуть их, раздражаюсь, что я знаю бренд “Keds”, когда до сих пор не могу вспомнить свою фамилию.

Я встаю примерно в то время, когда Кейден пожимает плечами в гладкой, коричневой кожаной

куртке, которая подходит к его ботинкам, не говоря уже об обхвате каждого замечательного дюйма

его тела. Я раздражена, что замечаю даже такие вещи, когда я почти в бегах от итальянской полиции.

Опуская свои руки в передние карманы джинсов, я говорю: - Значит мы действительно это

делаем?

- Это? – Он смеется. – Мы не сбегаем из тюрьмы, Элла.

- Мы убегаем от Галло, - отмечаю я, удивляясь, как так легко он пользуется моим вновь

обретенным именем.

- Я рассказывал тебе, - говорит он, - мы не убегаем ни от кого. Мы убеждаемся, что все

случается в свое время.

- Такое ощущение, что мы убегаем, - спорю я, обнимая себя. – Не собирается ли он прийти за

тобой, чтобы найти меня?

- Оставь Галло на меня, - говорит он, снова заглядывая внутрь шкафа, чтобы вытащить другую

куртку, черную и моего размера. – Сейчас февраль и холодно. Тебе точно это понадобится. – Он делает

мне открытие.

- Февраль, - говорю я, сводя к нулю расстояние между нами, чтобы взять и надеть куртку. – Я

знаю, что ношу кеды Keds, но я не знаю месяц. Мой мозг чертовски нелогичен. – Я снова смотрю ему

в лицо. – Какое сегодня число?

- Четырнадцатое, - говорит он, и пока я думаю о «Дне Святого Валентина» и смотрю на свой

голый безымянный палец, он кажется не замечает, переходя к более важным вещам, как вытащить нас

отсюда. – Вот план, - он говорит. – Я собираюсь проверить коридор и посмотреть, нужно ли мне

придумать отвлекающий маневр для нашего ухода.

- Какой отвлекающий маневр?