Отрицание

- А как насчет того, когда они будут искать здесь?

- Здесь не найдут рыжеволосую Эллу. Кроме того, у меня есть человек в окружении Никколо.

Я собираюсь выяснить, почему он преследует тебя. Если ты была курьером, возможно мне надо будет

заплатить за твою свободу и предоставить гарантию о твоем молчании, как Ястреб Подземелья.

- Я даже не знаю, что на это сказать. Что на счет безопасности твоего человека?

- Он – шпион в окружении Никколо, не Охотник, и он даже не знает, что это я плачу ему. Здесь

все в порядке.

Я просовываю руки под его кожаную куртку и поднимаю подбородок для шепота: - Спасибо.

Он наклоняется и целует меня. – Поблагодаришь меня, когда вернемся в замок. И подойди к

этому творчески. Это приказ.

Я смеюсь и уверяю его: - Я очень творческая, чем ты возможно думаешь.

- Не могу дождаться это выяснить, - отвечает он, обнимая рукой меня за шею, когда начинаем

идти, а я думаю о том, что он говорит «замок», редко называя его «домом».

Я тоскую по дому. Он тоже должен, и какая-то часть меня думает, что дело не в стенах сделать

это слово значимым. Дело в людях, и возможно, мы можем быть «домом» друг для друга. По

некоторым причинам, это расшевеливает несколько мелькающих картинок меня с подругой Сарой, и

в моей груди образуется комок.

- Я беспокоюсь о своей подруге Саре, Кейден. Моя интуиция подсказывает мне, что она бы

возбудило дело по отчету о пропавших людях. Что если она узнает о том, что мое существование было

уничтожено, и начнет копать глубже?

- Это невозможно. Как только она подаст заявление, оно отправляется в компьютер, и взрослая

женщина, которая очевидно сбежала, вероятно не привлечет внимания среди всего списка пропавших

детей в мире.

- Но если она добьется своего, она будет в опасности, верно?

- Сомнительно, но возможно.

- Нам надо найти ее, а я придумаю какую-нибудь счастливую историю, чтобы она перестала

копать дальше.

- Мы попробуем ее найти. Но нам надо проявлять осторожность, или же мы сами привлечем к

ней внимание.

Мой взгляд ловит вывеску, висящую над магазином, и мои мысли внезапно меняются. – Ла

Перле, - говорю я, дергая Кейдена вперед. – Это белье, которое было на мне, когда ты нашел меня. Я

хочу увидеть, вызовет ли оно воспоминание у меня.

- Ты не получишь от меня никаких жалоб, - говорит он. – Если только пообещаешь, что что-

нибудь купишь.

Я не смеюсь, фокусируясь на одном: этот магазин и вспоминание, кто я и как сюда попала. Если

что-то поможет мне защитить Сару и всех вокруг меня, это оно. – Я останусь здесь и сделаю несколько

звонков, - говорит Кейден у двери.

Я киваю и захожу в магазин, замечая манекены тут и там и длинные кожаные скамейки, разделяющие ряды. Это даже ничего не напоминает. Я осматриваю магазин и выбираю несколько

бюстгальтеров, трусиков и пару сексуальных нарядов, которые думаю понравятся Кейдену, прежде

чем вытащить кредитную карту, которую он дал мне, из кармана. Я смотрю на имя. Рей Элеана Уорд.

Теперь это я. Эллы не существует. Я отряхиваю вихрь эмоций, бьющих меня, и протягиваю карточку

продавцу, впервые свободно тратя деньги Кейдена. Я утешаю свою совесть мыслью, что ему

понравятся совершенные мною покупки.

После завершения операции, я выхожу из магазина, обнаруживая Кейдена прислонившимся к

столбу, у уха iPhone, по всей видимости ведя глубокий разговор. Мой взгляд смещается от него и

упирается на магазин прямо напротив нас с изображением балерины на окне, и мой живот начинает

крутить, мое горло сжимается.

Танцы. Меня тянет к танцам.

Я сокращаю расстояние между собой и Кейденом, стуча по его руке и указывая на магазин. Он

кивает и наклоняется, целует мой висок, и это простое проявление любви, которое я знаю он

выказывал очень немногим людям за прошедшие пять лет, крадет мое дыхание и изгибает губы. Я

пересекаю узкую улицу и вхожу в магазин.

- Чао! – меня встречает продавец, и я бормочу то же самое в ответ, но уже отвлеклась на ряд

туфель в задней части магазина.

Я пробираюсь через стеллажи с одеждой и добираюсь до витрины с балетными тапочками. Я

тянусь к классическим розовым, которые всегда любила, и застываю. Всегда любила. В голове

вспыхивает картинка, и я закрываю глаза. Я на сцене, передо мной ряды пустых кресел, когда я

выступаю, в то время, как ряд судей сидят за столом впереди в центре. Это прослушивание в школе, я

думаю, и здесь моя мама. Я не могу увидеть ее, но чувствую ее поддержку и нервозность. Она рада за

меня и гордится моими достижениями. Это хорошее воспоминание. Счастливое время, но, когда я

решаю купить свой размер балетных тапочек, тепло мгновений уходит, и меня окутывает холодное

темное чувство, предупреждение, что что-то надвигается, и даже волоски на руках становятся дыбом.

Глаза затуманиваются, перед ними начинают плясать пятна, и я хватаю вешалку с одеждой и мчусь в

примерочную. В конце я открываю дверь и захлопываю ее за собой, мои руки так трясутся, что не могу

ее закрыть. Я сдаюсь и иду к дальней стене, прислоняясь к ней и прижимая к себе тапочки. В голове

начинают вспыхивать картинки, и я позволяю глазам закрыться. Я возвращаюсь на кухню с мамой, и