Отрицание

Больше никаких ценностей не обнаруживаю. Ну, может быть, потом что-то всплывёт. Поужинав и ещё раз погуляв с Раджем, я беру томик Купера и ложусь на диван. По телеку идёт запись вчерашней встречи суперсерии. Играют ЦСКА и Нью-Йорк Рейнджерс. Наши победят пять-два, вернее, уже победили. Знать бы где это возможно, сделал бы ставку.

Я эту игру несколько раз видел, так что ничего нового, но смотреть на чёрно-белом телеке, конечно, прикольно. Аутентично. И что-то в груди ёкает. Но, если честно, ни хоккей, ни Купер сейчас мои мысли особо не занимают. Я наконец задумываюсь, что мне делать.

Можно ли что-то предпринять для возвращения в себя самого и, главное, нужно ли мне это. Честно говоря, не знаю. Я ведь сколько раз говорил себе, что было бы круто снова оказаться в детстве, в классе десятом и со знаниями взрослого человека начать всё с нуля. И вот, пожалуйста, оказался. Правда не самим собой и на несколько лет раньше, чем я настоящий.

Я ведь только в прошлом году родился. Интересно, а я здесь имеюсь? И что будет, если я встречусь с самим собой и своими родителями? Можно бабушку навестить, она наверное уже работает в прокате на Пятьдесят лет Октября… Гоняя эти мысли по кругу, я засыпаю.

Утром встаю рано и делаю растяжку. Особо нагружать тело пока не хочу, а растяжечка норм. И ещё дыхательную гимнастику. Вывожу Раджа, а когда возвращаюсь, встречаю удивлённую маму.

— Ты чего так рано вскочил? — с тревогой спрашивает она. — Тебя же обычно палкой не разбудишь.

— Ну видишь, — улыбаюсь я, — есть в сотрясе и положительные моменты. Мозги на место встали.

— Ой, да ну тебя, Гошка. Давай руки мой, я завтрак приготовила.

На кухне меня ждёт пышный омлет и чёрный хлеб с маслом. Что говорить, масло выше всяких похвал. Я такого вкуса лет сто не чувствовал. Тут, наверное, половине продуктов можно присваивать марку «био» и «органик».

— Мам, я хочу в магаз сгонять.

— Куда?

— Ну, в магазин. Вдруг чего выбросят к празднику. Надо же нам Новый Год встретить радостно. «Голубым огоньком» сыт не будешь.

— Да у нас есть всё необходимое.

— Ну, а я излишеств каких-нибудь поищу.

— Знаешь, давай, не будем деньги просто так разбрасывать, с неба не падают. И откуда замашки такие? Французские, понимаешь, духи ему подавай. Мне и с рижскими нормально.

— Ладно, пойду я. Может увижу чего.

— Нельзя тебе ходить ещё. Падай на диван и читай. Или телевизор посмотри.

— Ой, что там смотреть-то? «Весёлых ребят» только, так это ж вечером. Программа не очень. Пойду я разведаю, что к чему. Платоныча проведаю заодно. А то как он там один без меня?

— Отнеси ему котлеты.

— Да я зайду яблок куплю в «Золотую осень». У меня рублишко завалялся.

— Откуда опять?

— Мам, я у тебя не брал, честное слово.

— На вот, — протягивает она мне зелёненькую трёшку. — На что попало не трать и Платонычу своему купи что-нибудь. Не узнаю я тебя, Егорка. Раньше из дому не выгонишь, а теперь наоборот. Больной и то метёшься куда-то… Взрослеешь, что ли?

В овощном магазине я покупаю два килограмма мандарин. Везёт. Вот что значит приходить в субботу к самому открытию, даже очереди нет. Ещё беру банку персикового сока с мякотью. А себе стакан томатного за десять копеек.

Продавщица наливает гранёный стакан из прозрачного конуса. Здесь же, на прилавке стоит литровая банка с бурой водой и такая же банка с солью. Да, технология та ещё, система мипель, как бабушка говорила, через «м». Вытаскиваю ложку из бурой банки, зачерпываю немного соли, размешиваю её в своём стакане, а ложку возвращаю в банку с водой. Вода становится чуть более тёмной.

Выпиваю. Отлично. Вкус потрясный. В следующий раз куплю мандариновый. Дорогой, но тоже очень вкусный. Просто супер вкусный. После этого иду прямиком в больницу и поднимаюсь в своё отделение. Сегодня должна Таня дежурить.

— Так мужчина, ну-ка выйдете! — слышу я знакомый голос и поворачиваюсь на звук.

Огненная копна волос, халат в обтяжку. Она.

— Танюш, привет, — улыбаюсь я, как Смоктуновский после отсидки в «Берегись автомобиля».

— О! — удивляется она. — Ты чего это здесь делаешь, Егор?

— Соскучился. Смотри, это тебе, — протягиваю я авоську с мандаринами. — С наступающим. Ты Новый Год где встречаешь?

— Здесь, — хмуро отвечает она и принимает подарок.

— Серьёзно что ли?

— Ага, серьёзней некуда.

— Да, блин… Не повезло. Но ты не переживай, я к тебе загляну значит в следующем году. В самом начале. Сразу после полуночи.

— Здесь врач будет дежурный.

— Татьяна, — делаюсь я очень серьёзным. — Не заставляй меня ревновать, ясно?

Она чуть улыбается.

— Нашёлся ревнитель, тоже мне. Как сам-то?

— Плохо без тебя.

— Ты это заканчивай. Давай чтобы без драм, мал ты ещё в любовь-морковь играть.

— Точно мал? Серьёзно? — поднимаю я брови и многозначительно смотрю на неё. Она краснеет.

Ах ты ж моя хорошая. Ну что за время всеобщей невинности.

— Дурак, — смеётся Таня.

Второй раз дураком называют.

— Думаешь, надо подрастить? Вроде ж не жаловалась.