Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм

Наверное, не должно быть сомнений, что в некоторых случаях влечение ребенка к своему родителю противоположного пола является эротическим, вызывая неприязнь и ревность к другому родителю. Однако трудно, а подчас и невозможно, утверждать, является ли такое влечение эротическим или же это просто желание полностью владеть вниманием и временем своего единственного кумира. Сам Фрейд ставит вопрос, имеют ли они право в этом зачаточном состоянии носить название сексуальных. Утверждение его о том, что сновидения о смерти родителей в огромном большинстве случаев касаются родителя одного пола со спящим, практически ничего не доказывает, поскольку тот, чья смерть предстает в сновидении, просто захватывает все время и внимание матери (отца). Даже если предположить, что отношение ребенка к одному из родителей носит эротический характер (что совсем не представляется доказанным), то отсутствуют убедительные аргументы, что такое присуще всему человечеству. Если же все-таки допустить наличие подобного влечения ребенка к родителю, это можно понимать как реализацию генетики унаследованной психологической информации, не испытавшей на себе корректирующего влияния культуры.

В психоаналитической литературе об Эдипе особую роль иногда играет Сфинкс, таинственное существо, стоящее у врат его судьбы как символ возвращения неотвратимого. Сфинкс, дочь Ехидны, — двойственное существо: сверху — прекрасная мать, привлекательная, добрая, любящая, заботливая, а снизу — страшная, звериная, превращенная запретом кровосмешения в нагоняющего ужас зверя. Таким Сфинкс предстает в глазах фрейдистов, но их подход к ее пониманию может вызвать несогласие. Во-первых, далеко не все вызывают у сына светлые и добрые чувства любви, даже если они снизу омерзительны, о чем он ничего не знает; есть, конечно, и совершенно другие матери, целиком ассоциировавшиеся с отвратительным зверем. Если же принимать за исходную точку зрения фрейдизма о наполнении подструктур психики двойственной природой матери, то нижнюю часть психики можно наполнить инцестным содержанием, точнее — страхом перед инцестом только в случае, если исповедывать пансексуалистское мировоззрение фрейдизма. «Нижнюю» часть матери вполне можно наполнить другим содержанием, например неудовлетворенностью тем, как мать растила и воспитывала ребенка, если она вместо ласки и любви демонстрировала пренебрежение, грубость, агрессию, нежелание считаться с ребенком и его чувствами и т. д. Образовавшиеся от такого детства раны не только исключительно болезненны и кровоточивы, но и обладают опасностью сохраниться у человека на всю жизнь.

Каково отношение психоаналитических исследователей инцеста к проблемам его причин? Полагаю, что они могут быть активно использованы в качестве одного из объяснений этого явления, его механизмов и возможностей подавления и связанных со всем этим психотравмирующих переживаний, но на индивидуальном уровне. Психоанализ не претендует и не объясняет происхождение инцеста на филогенетическом уровне.

По мнению К. Г. Юнга, в случае кровосмешения, которое было священным ритуалом богов и мистической прерогативой царей, мы имеем дело с архетипом коллективного бессознательного, который по мере роста сознания оказывал все большее воздействие на осознаваемую жизнь. Сегодня с уверенностью можно сказать, что дела обстоят так, что с кровосмешением мы встречаемся только в криминологии и психопатологии секса. Однако открытие Фрейдом «эдипова комплекса», особого случая общей проблемы кровосмешения, реактивировало эту древнюю проблему.

Сегодня медики знают, что проблема кровосмешения практически всемирна, она немедленно выходит на поверхность, когда обычные иллюзии уходят с переднего плана. Но они знакомы в основном только с патологической стороной этой проблемы и оставляют погруженной в проклятие ее название, не вняв тому уроку истории, который учит, что болезненная тайна консультационного кабинета — это просто зародышевая форма проблемы, которая в надличностной форме церковной аллегории и в ранних фазах естественных наук создала символизм невероятной важности. Здесь медики не имеют представления о духовном сокрытом смысле. Если бы они это увидели, то поняли бы и то, каким образом исчезнувший дух возвращается к каждому из нас в непристойном, предосудительном облачении, погружая определенным образом предрасположенных людей в беспрерывное смятение. Психопатологическая проблема кровосмешения является отклоняющейся от нормы, естественной формой единения противоположностей, единения. которое либо вообще никогда не было осознано как психическая задача, либо если и было когда-то осознано, то потом вышло из поля нашего зрения[23].