Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами.

Конечно, это большая работа, и было бы проще ее не делать. Как все стало бы прекрасно, если бы все люди уже думали как ученые и нам оставалось бы только собрать доказательства! Но действительность, в которой мы живем, иная. Даже люди, доверяющие науке, не всегда понимают процессы, благодаря которым она работает. Но именно в них ключ к подлинному пониманию вещей. И этот ключ поможет отрицателям в смене идентичности. Многие пытаются скрыться за циничной отговоркой, что в большинстве случаев и этот подход не сработает. Но это целиком соответствует выводам Шмидта и Бетш. Они не обещают, что формальное и содержательное опровержения работают безотказно. Нет, они просто дают нам алгоритм, который помогает в тех случаях, где вообще что-то может помочь. Разумеется, легче презирать тех, кто отрицает науку, и стараться не контактировать с ними. После всех своих поездок и встреч с отрицателями я вполне понимаю это отвращение. Но если мы поддадимся этому чувству, проиграют все.

А ведь ярые наукоотрицатели тем временем вовсю распространяют дезинформацию и вербуют новых сторонников. Люди, преследующие корыстные цели, совершенно свободно фабрикуют ложь и сомнения и давят на непонимание и опасения людей. Эмпирическая истина между тем доступна всякому, кто захочет ее узнать, – так почему же люди не спешат ее узнавать? Мы можем попытаться убедить их задуматься, но это удастся не со всеми. Люди счастливы сидеть в коконе партийной принадлежности, пропаганды и добровольного невежества, которое шепчет им, что они уже знают все ответы. И это значит, что они будут отрицать истину, даже выставленную прямо перед их носом. Именно это так бесит в общении с наукоотрицателями. К моменту вашей встречи не только их антинаучные представления, но и антинаучные ценности уже отвердеют, как бетон. Но, конечно, сами люди этого не сознают. Ни один не считает себя отрицателем науки. И часто они полагают, что имеют больше отношения к науке, чем сами ученые. То, что вы думаете о них, многие из них думают о вас. Приступая к разговору с наукоотрицателем, полезно помнить правило, которым руководствуется каждый романист: злодей – это герой своей собственной истории.

В определенном смысле наша задача и труднее, и легче, чем нам могло бы показаться. Трудность в том, чтобы заставить собеседника не просто поверить в определенные факты или изменить взгляды, но двинуться в сторону понимания и принятия тех методов, которыми ученые добывают свое нелегкое знание: скрупулезной проверки, совместного тестирования и толерантности к неопределенности. Действовать надо так, чтобы наукоотрицатель понемногу проникся ценностями (и образом мысли) ученых.

Мы, безусловно, постараемся воспитать следующее поколение, но у нас заканчивается время. Нашим детям достанется в наследство проблема потепления, и, может быть, они сумеют ее решить, но пока ситуация не в их руках. Из тех, кто принимает решения сегодня, слишком многие принадлежат к наукоотрицателям, и они обладают непомерным объемом власти над будущим. Поэтому проблема взаимодействия с антинаучниками ложится на наши плечи. Причем сегодня. Нельзя изменить убеждения человека против его воли, и редко удается заставить человека признать, что есть нечто такое, чего он еще не знает. Еще труднее побудить его изменить ценности или идентичность. Но в борьбе с наукоотрицанием легкой дороги нет вообще. Мы должны постараться, чтобы они нас поняли. Мы должны постараться, чтобы им стало не все равно. Но прежде всего мы должны выйти к ним лицом к лицу и завести разговор.

Заключение

Я писал эту книгу, когда Дональд Трамп еще занимал пост президента Соединенных Штатов, а в мире бушевала пандемия. Пока книгу готовили к печати, президентом стал Джо Байден, появились и получили одобрение две вакцины от COVID-19.

Пойдет ли дело на лад?

Я надеюсь. Президент Байден уже вернул нас в Парижское соглашение и пообещал отменить особенно вопиющие инициативы администрации Трампа, касающиеся регламента автомобильных выхлопов и других экологических стандартов, которые существенно влияют на динамику глобального потепления. Кроме того, Байден показал, что куда охотнее, чем Трамп, прислушивается к мнению ученых по широкому кругу других вопросов, в том числе о коронавирусе.

Но есть и причины для опасений.

Мы еще ждем повсеместного распространения вакцины от коронавируса и не понимаем, сможем ли, когда она будет доступна всюду, убедить людей прививаться. И теории заговора, и просто обычное, глубоко сидящее в нас недоверие все еще сильны. Безопасна ли вакцина от ковида? Вроде бы можно надеяться, что Управление по контролю за качеством продовольствия и медикаментов и другие надзорные органы не одобрили бы ее, будь это иначе. Здесь вопрос доверия не только науке, но и институтам, ответственным за научную политику, а некоторые из них при администрации Трампа подверглись политическому давлению. Будь эти институты либеральными или консервативными, реальность последних четырех лет такова, что доверие к ним всем заметно убыло.