Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами.

Но для этого все же необходима успешная коммуникативная стратегия, то есть мы должны что-то противопоставить пропаганде, которую распространяют энергодобывающие концерны. Упорные отрицатели потепления, представленные и в американском Сенате, насквозь пропитаны дезинформацией. Как нам открыть им глаза? И даже если мы сможем это сделать – где гарантии, что смена взглядов обернется действием? На кону стоят ценности и интересы, ради которых легко пренебречь фактами и истиной. Самоидентификация определяет не только верования, но и ценности – список вещей, которые нас «касаются», ради которых мы готовы действовать. Не верите? Посмотрите: во многих странах – прежде всего в Китае – климатических диссидентов раз-два и обчелся, а уровень эмиссии углерода запредельный. Если победы над отрицателями довольно, чтобы вызвать действие, то почему это не работает в Китае? Если же дело не в количестве аргументов и графиков, то есть не в словах и цифрах, то в чем?

С разгулом пандемии коронавируса я задумался об очевидном ее сходстве с климатическим кризисом. Налицо всемирная проблема, решение которой требует международной кооперации, а на кону стоят наши жизни. Вообще, единственное существенное отличие я усматривал только в скорости развития катастрофы. Пусть глобальное потепление происходит сейчас и во всем мире, бывает трудно заставить людей это увидеть. Они говорят: «Ну, это в будущем» или «Там, где я живу, этого не видно», – и возвращаются к своим делам. Они не тревожатся, потому что, по их представлениям, проблема их еще не коснулась. Но с ковидом прогнозы были столь неутешительны, что задеть должно было каждого. На этом опыте можно было наконец понять, как подступиться к аналогичной проблеме глобального потепления, верно?

Но тут, к моему изумлению, пандемию стали политизировать, и COVID-19 породил новейшую форму наукоотрицания. Об этом я подробно пишу в восьмой главе, а сейчас просто проведу некоторые аналогии, которые выглядят значимыми для проблемы глобального потепления.

1. Если мы не хотим затягивать пояса и принимать меры, необходимые для спасения наших собственных жизней прямо сегодня, как же мы захотим пойти на это ради чужих жизней, которым в неизвестном будущем (заметим, это порочный ход мысли) угрожают климатические изменения?

2. Если мы сегодня не способны проявить политическую волю к всемирному сотрудничеству ради борьбы с пандемией, от которой во всех странах не на шутку страдают люди, как можно надеяться на политическую волю к объединению в борьбе с климатическими изменениями?

3. Если заинтересованные лица смогли так быстро политизировать беду, подобную коронавирусу, – применив самую смехотворную конспирологию и партийную риторическую шелуху, – какие шансы остаются у нас на деполяризацию «дискуссии» о климатических изменениях?

Невеселая вышла оценка, однако не исключено, что разрыв между общественным мнением о коронавирусе и позицией нашего некомпетентного руководства поможет увидеть выход из тупика. Если для его преодоления нам не нужно переубеждать упрямое меньшинство «ковид-диссидентов», а нужно просто найти более подходящих лидеров, возможно, это выручит нас и в случае с климатическим кризисом.

В этом странном стечении событий климат Земли кое в чем бесспорно выиграл от COVID-19. За первые недели глобальной пандемии общемировая эмиссия парниковых газов упала в начале апреля 2020 года на неслыханные 17 %. Согласно докладу ООН, опубликованному до пандемии (осенью 2019 года), «общемировая эмиссия парниковых газов должна начиная с 2020 года сокращаться на 7,6 % ежегодно, чтобы не допустить худшего сценария климатических изменений». Именно это и произошло в 2020 году. По оценке группы ученых, удаленная работа, сокращение воздушного пассажиропотока, автомобильных выхлопов и полный локдаун, объявленный в некоторых странах, приведут к тому, что «за 2020 год всемирная эмиссия упадет в сравнении с прошлым годом на 4–7 %». Другое исследование, проведенное Международным энергетическим агентством, прогнозирует в 2020 году падение на 8 %. Это как раз требуемый ООН показатель! Разумеется, не стоит ожидать, что этот спад удержится после окончания пандемии. А чтобы уложиться в обозначенные МГЭИК пределы двухградусного роста температуры к 2050 году, нужно удерживать этот темп снижения каждый год вплоть до 2030‐го (с последующим сокращением эмиссии, пока она не станет к 2050 году нулевой). А кто поручится, что нам это под силу, учитывая широкое сопротивление экономики эпидемическим ограничениям, которое мы видим в США и не только?