Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

Приходил к нам юный бог
Винограда и веселья,
Приходил на новоселье
И уйти никак не мог.

Мы венок ему надели

Васильковый, голубой…
Потянулися недели
За весёлою гульбой.

Подогретые вином,

Мы слагали много песен.
Мир казался, в основном,
Радостен и интересен.

Вожделенье нас влекло

Делать глупости заране,
Если девушки легко
Танцевали на поляне.

Но мертвецки влюблены

Презирали мы забавы,
И валилися в канавы
Безобразны и пьяны.

Как смеялся юный бог

Винограда и веселья.
Было пагубно безделье,
Много пьяных у дорог.

1936 октябрь

«Виноградное вино…»

Виноградное вино
Снова искрится в стакане,
Снова пить мне суждено,
Плыть и шириться в тумане.

Вот огни обведены

Серебристыми кругами,
Вот опять мы влюблены
И сидим за пирогами.

И кружится голова,

Вещи в комнате двоятся.
Стали косными слова,
Надоело притворяться.
Я люблю тебя, люблю!
И земную, и простую.
Взгляды быстрые ловлю,
Поднимаюсь, протестую.

Называю невпопад,

Зацепил за край салфетку.
На бок вазочки летят,
А консервы на соседку.

Стройной девочкой она

Мне на праздниках предстала,
Погрустила у окна,
Затуманилась, пропала…

1936 ноябрь 10

1937

На вернисаже Сурикова

На вернисаже Сурикова,
В суете, когда сновали вокруг
Известные деятели, думал не перенесу оков
Условностей, безропотно приму недуг
Трафарета, не найду живого слова
Перед гигантскими полотнами,
И я призывал Духа Святого,
Чтобы мысли сделались осязаемыми и плотными.
Были несносны окружающие нас
Люди, определения, мысли их.
Я говорил глупости, но шептал: «Отче наш…»,
В сердце моём звучал огневой, испепеляющий
стих.
В час, уготованный для греха,
Когда всё мне казалось тягостным сном,
Я заметил двух девушек и тайно вздыхал,
Обе стройные, они были в красном.
Я теребил цветы и мял в пальцах
Пахучую зелень, и не знал как подойти
Ближе, словно мотылёк схвачен, пыльца отрях-
нута, улететь нельзя, нужно сидеть и врага
умолять: – Прости!..
Я готов был метаться из угла в угол,
Не думая, не зная спасенье в чём…
Вместо сердца в груди моей пылал раскалённый
уголь,
Я был уличен, и уж бредил Угличем.
Они мелькнули в красном обе,
И в бешенный лейтмотив молодости
Вплелася мысль, что вот «во гробе
Сущему, жизнь даровав», повелел Он тяжёлый
крест нести.
Но я верю смиренно – святая Церковь спасёт
меня,
Как и всех своих верных слуг,
От диких соблазнов, от огня
И сердечных мук.
Если нежная девушка пришла с мороза,
Внесла тишину, и вся потянулась навстречу,
Как протопоп Аввакум благословлю в ней
Морозову
И буду, томясь в заточении, любить этот
зимний вечер…

1937 январь

Скука