Отродье Инферно

У твари не было определенных очертаний, определенной формы. Она не обладала ни одной человеческой характеристикой — руками, ногами или лицом. Она была в тысячу раз ужаснее, чем любая пародия на человеческую жизнь. Она была похожа на чудовищную уродливую дьявольскую рыбу с раздутыми опухшими щупальцами, а из самого центра ее отвратительной массы доносился звук ее дыхания.

Дыхания, говорю я! Боже, этот звук! Подобно гигантскому слизню, эта тварь окутывала кресло Вернона — и питалась! Я слышал сосущие звуки, вырывающиеся из невидимой пасти. Я слышал как ее бесформенные губы — если у этой твари были губы — истекая слюной, сосали кровь и пожирали плоть. Я слышал, как ломались кости, как они трещали, скрипели…

И тут я увидел!

С той адской ночи меня многие спрашивали, почему я отказываюсь работать за операционным столом, почему я вздрагиваю при виде разорванной плоти. Они говорят, что я старею и боюсь использовать нож. Но страх старости никогда не будет подобен ужасным мукам этого момента!

У меня перед глазами двигалась гнусная тварь. Боже, как было бы хорошо, чтобы я не видел всего этого, но я стоял там, ошеломленный, и смотрел. Монстр соскользнул в сторону, чтобы комфортнее закрепиться на своей жертве. В течение, возможно, пяти мгновений я смотрел на изуродованную, распухшую форму под ним — жалкую форму, которая когда-то была Верноном.

Затем я побежал.

Эта тварь не последовала за мной. Я сомневаюсь, осознала ли она мое присутствие или ее это не заботило. Я, спотыкаясь и оскальзываясь, мчался безумно по коридору. Я спустился по лестнице с невероятной для себя скоростью. В следующее мгновение я был снаружи и бежал с мертвым, леденящим страхом в своем сердце к Лантор-стрит и мрачному дому, в котором находилась ужасная машина Антона Серхио.

* * *

Я плохо помню свое паническое бегство. Черные улицы были практически пусты и настолько холодны, что я едва мог дышать. Я мчался по Эймс-стрит, что на южной стороне площади, и тяжело дышал. Раз или два я услышал слишком знакомые звуки, рассказывающие свою мрачную историю об ужасах, происходящих под покровом темноты. Женщина кричала; люди сражались; от меня в ужасе бросился прочь ребенок, жалко рыдая. Затем дорожка из гравия и каменные ступени дома Серхио оказались передо мной. Тяжелая дверь с грохотом распахнулась от моего удара. Я шагнул в неосвещенный коридор, шатаясь, двигался к комнате, которая породила все ужасы ада.

Я нащупал нижнюю часть винтовой лестницы. Пока я пробирался наверх, вокруг меня витал пронзительный, тонкий, ноющий шум, который был голосом живой темноты. Здесь около источника он был похож на торжествующий вопль, он был подобен жужжанию миллионов невидимых насекомых, испускающих отвратительный звук и запах.

А потом я услышал кое-что еще — нечто человеческое и зловещее. Тяжелое дыхание, шелест свободной одежды. Я достиг вершины лестницы и резко остановился. В этой непрозрачной завесе я ничего не видел, но я чувствовал присутствие враждебного существа рядом с собой. Когда я услышал внезапный торопливый топот ног и рычание человеческого голоса, я замер неподвижно, приготовившись к контакту.

На меня упала когтистая форма. Я не отступил. Если бы я отступил, вес злодея, который сражался со мной, отшвырнул бы меня к перилам и навстречу верной смерти. Вместо этого я бился изо всех сил. Я достаточно молод и силен, чтобы противостоять противнику моего размера, а эта царапающаяся тварь едва ли была сильнее меня. Она была похожа на маленькую дикую обезьяну, бросающуюся на меня с безумной яростью. Я сделал единственно возможное — развернулся так, чтобы его тело было зажато между мной и стеной, и изо всех сил ударил вверх. Когтистая тварь внезапно замолчала. Ее пальцы ослабили хватку на моем горле. Когда я отступил, она упала на пол.

Конечно, она не была мертва. Ее похожее на крысу лицо смотрело на меня; и это лицо, даже в темноте и после поражения, было дико торжествующим. Настолько торжествующим, что оно одним махом открыло мне тайну ужаса, охватившего меня. Я не стал ждать второго взгляда!

* * *

Дверь в лабораторию Антона Серхио была на расстоянии десяти шагов. Я подошел к ней и отчаянно схватился за ручку. Дверь была заперта. Я бросился на нее, еще и еще, раз за разом. Что-то треснуло, сломалось. Дверь с грохотом распахнулась внутрь. Я бросился вперед, и когда переступил порог, я услышал приглушенные звуки тьмы передо мной.

Я зажег спичку, она горела достаточно времени, чтобы я мог обнаружить очертания мрачной, массивной динамо-машины безумного Антона Серхио. Уже во мраке я нащупал ее, наткнувшись на тяжелый стол, который стоял у меня на пути. Провода оплели мои ноги. С яростью я отшвырнул их в сторону. Я слышал стон самой машины, аккомпанирующий живому нытью, которое окружало меня.

И тогда я остановился. Одно дело было броситься вслепую вперед с героическими мыслями об уничтожении монстра, которого создал Серхио. Совсем другое — войти в контакт с этим пульсирующим металлическим гигантом зла. Эта вещь больше не была холодной и мертвой; она была до ужаса живой!