Отрыв

— Почему ты в последнее время такой печальный? Тебя чересчур сильно долбанули по голове? — спросил Уинн, поедая арахис. Уинну было почти двадцати четыре, его карьера лишь начиналась, и он любил каждую ее секунду. Джареду очень нравился Уинн, и он задумался, почему раньше они никуда вместе не выбирались.

— Не. Просто старею, — слегка улыбнувшись, отозвался Джаред. — Слышал, ты планируется отправиться на отбор в «Чикаго Вулвс»?

— Не меняй тему. Мы говорим о твоей грусти. — Уинн сощурился. — Тебя бросили?

Бросили же, да? У Леблана такая теория. И она вполне объясняет, почему в Джексонвилле ты не пытался «клеить» сексапильных телочек. Я даже не знал, что ты с кем — то встречался.

— Я и не встречался, — заверил его Джаред, а потом мысленно себя пнул. «Идиот, ты до сих пор не встречаешься». — И зачем вы с Лебланом это обсуждали?

— Тебя все любят, и мы беспокоимся, что из — за сотрясения мозга у тебя началась депрессия или что — то наподобие.

Господи боже. Джаред сомневался, как реагировать: то ли растрогаться из — за беспокойства товарища по команде, то ли спрятаться под столом от смущения.

— Не. Я серьезно. Я просто… Ты же знаешь, мне тридцать один год.

— Да. И ты носишь номер двадцать два. И родом ты из Мичигана. Привет, я Джейс Уинн. Я из Лондона, Онтарио. Ты можешь найти меня в своем звене на льду. Справа. — Уинн лучезарно улыбнулся и протянул руку. — Приятно познакомиться. Ты же Джаред?

— О, заткнись, — буркнул Джаред, но ударил по кулаку Уинна и взял свой стакан. — Быть в этой лиге тем, кому уже за тридцать, — не на пикник сходить.

— Эй, мне двадцать четыре, и я до сих пор люблю потусоваться на покрывале. Ты в норме. — Уинн закинул в рот еще орешков. — Покрывале для пикника. Логично же?

— Не особо. Нет. Но ты поймешь, о чем я, если спустя несколько лет все еще будешь здесь. Что вряд ли случится. Ты будешь играть в Чикаго или, черт, в Сент — Луисе, — сказал Джаред, имея в виду аффилированный клуб «Вулвс» — «Блюз».

Уинн закатил глаза.

— Ладно. Во — первых, через несколько лет здесь не будет никого. В Саванне тоже.

«Ренегадс» переедут в Колумбус и обзаведутся новыми ужасными свитерами. Во — вторых, я защитник четвертого звена, Шор. Мой агент пытается отрабатывать крошечный, приносимый мной доход и оплачивает им счетчик, которым пользуется во время наших встреч. Серьезно. Мы не вносим никакого вклада. Как здорово.

— Я уже не помню, в какой команде играл в двадцать четыре. — Где он был? В Рединге? В Толедо?

— Спасибо, о, наимудрейшая старая карга, — пропел Уинн и, сложив ладони вместе, поклонился. — Если ты такой утомленный старик, как печальный лев в зоопарке, почему до сих пор играешь?

А Джаред — то решил, что сможет перестать думать об этом дерьме. Видимо, нет.

— Я хоккеист. Чем еще мне заниматься?

— Определенно не актерской игрой. Я видел ту рекламу. — Уинн спародировал, как Джаред молотил кулаками воздух, и хохотнул, когда Джаред покраснел и сполз по стулу вниз. — Прости. Слушай. Ты мне нравишься. Ты не возмущаешься, что телки остаются на ночь. И было круто, когда кактамеезовут пошла к тебе в душ. Это я ей подсказал. Всегда пожалуйста.

— Ты ей подсказал? Какого черта? Ты не помогаешь моему эго, к тому же звучит жутковато, Уинн. — Джаред взял горстку орешков.

— Ну, то есть я предложил. Серьезно, Шор, ты в порядке или что? Я должен буду отчитаться. Мне неловко, речь идет о чувствах и прочем. — Уинн поморщился. — Как девки без умолку трещат на такие темы? Надо спросить сестру.

— Может, ты и ей посоветуешь сходить со мной в душ? — поддразнил Джаред и расхохотался над полученным в ответ взглядом. Сестре Уинна было восемнадцать, и она была красоткой. Кодекс запрещал такую разновидность тесных отношений, но Джаред частенько слышал от партнеров шуточки, что Уинн должен их подкупить, чтоб подобного не произошло.

— Да пошел ты. Она моя сестра. Мне плевать, что ты можешь избить высокие цены и НХЛовских новичков. Никуда она с тобой не пойдет. — Уинн задумчиво на него глянул. — Вообще — то ты ничего. Можешь пригласить ее на свидание. Но никаких поцелуев.

— Ты же понимаешь, что та девица… да и все девицы, что побывали в твоей комнате в Джексонвилле, могут быть чьими — то сестрами, да?

— Нет. Я специально проверил. Они единственные дети. — Уинн подмигнул. — Знаю.

Знаю. Ты тайно влюблен в мою сестру?

— Уинн, твоей сестре восемнадцать, и она живет в Онтарио. — Джаред задумался над комментарием про НХЛовского новичка и гневно швырнул орешки обратно в тарелку.

Уинн опустил подбородок на скрещенные руки и воззрился на Джареда.

— Расскажи что — нибудь еще, о чем мне уже известно, Шор.

— Ладно. Ты — козел. Нравится? И да. Я в порядке. — Только вот вряд ли. Возможно, текущий сезон был для него последним, и его организм пытался принять этот факт, а мозг либо игнорировал, либо был поглощен размышлениями о том, как отправиться в постель с Кортэллом.