Отрыв

— Но… — Лейн покачал головой, лицо выражало беспокойство. — Мам, почему ты так обрадовалась Зоуи? В Джексонвилле. Ты обрадовалась. Решила, что мы встречаемся.

Тебя больше радовала она, чем моя отличная игра.

Джареду стало любопытно: его ситуация с родителями столь же очевидна для стороннего наблюдателя, как было с Лейном?

— Когда тебе было одиннадцать, тренер пригласил нас с отцом встретиться и в лоб сообщил, что у тебя были хорошие шансы на драфт. Ты всегда… отличался от мальчишек в команде. Нет, не потому что ты гей. А потому что ты — это ты.

Лейн буркнул что — то под нос, Джаред не разобрал, что именно.

— Выступая, ты никогда таким не казался. Никогда. Ты выглядел таким счастливым.

Свободным. И я мысленно себе сказала: в ту секунду, когда ты заявишь мне, что тебе надоело, что тебе всегда будет нравиться хоккей, но не станет центром твоей жизни… Я мысленно себе сказала: «Ладно. Тогда ты ему и расскажешь, что в курсе того, что он гей, и что в этом нет ничего плохого». Но ты молчал. И продолжал играть. Лейн, ты же знаешь, что мы с отцом желаем тебе счастья? Ничто тебя так не радует, как хоккей, поэтому мы делали все возможное, чтоб ты играл.

Лейн пристально вглядывался в мать, словно никогда ее раньше не видел.

— Почему не может быть все сразу, мама? Почему… — Он остановился и резко повернулся к Джареду. Он расправил плечи и выпрямился, голос выровнялся. — Почему я не могу быть счастлив, играя в хоккей, и будучи геем? Почему я должен выбирать что — то одно?

— Потому что мы так думали, — нежно произнесла Мишель. — Лейн, я твоя мать.

Девять месяцев с вынашивала тебя под сердцем и сделаю для тебя что угодно. Играя в хоккей, мой сын был счастлив, у моего сына отлично выходило играть, и я… мы с твоим отцом… мы просто… хотели помочь тебе заполучить то, чем ты горел. Хотели тебя защитить.

— Мам, я крупнее тебя, — очень серьезно заметил Лейн. — Ты не обязана меня защищать.

Она ласково коснулась его лица.

— Я по — прежнему твоя мать, неважно, насколько ты высокий или за кого играешь в хоккей. И мы с отцом… хотели, чтоб ты получил то, ради чего так отчаянно пахал, свою мечту, до которой было рукой подать… не так уж много детей смогли подобного достичь.

Клянусь, мы с отцом пришли в восторг от того, как прекрасно ты играл в Джексонвилле.

Но, милый, мы никогда по — другому и не думали, ты всегда играл отлично. Мы переживали насчет твоей карьеры, не потому что ты не умел играть.

— А потому что мне нравятся парни? Ты так обрадовалась Зоуи. Ты не можешь… Не смей говорить, что это не так. — Лейн тоже обвил себя руками, и Джаред подошел к нему и обнял. — Ты уже не казалась охереть… прости… ты уже не казалась столь во мне разочарованной. Потому что считала, что у меня была девушка, и я не был геем.

Джаред обратил внимание на логические изъяны, а вот Лейн вряд ли.

К счастью, его мать все объяснила.

— Да, я решила, что у тебя была девушка. Но это не означает, что я решила, будто тебя не интересовали мужчины.

— Но ты посчитала, что мне так будет лучше, разве нет?

— Да, — слегка повысив тон, сказала Мишель. — Да, Лейн. Не стану лгать и говорить, что так не считала. Потому что так проще. Ни один родитель не пожелает своему ребенку трудной жизни, милый, и мы с отцом больше ни о чем думать не могли. Как упорно ты трудился для достижения того, что было уже очень — очень близко, и что глупые предрассудки других людей могут все у тебя отобрать.

— Остальные меня не волнуют, — прошептал Лейн. — Меня волнуете только вы с отцом.

— Знаю. Мы ошибались, Лейн. И я внушала себе много раз, что будет вполне нормально, если ты будешь геем и не будешь играть в хоккей. Убеждала себя, что должно быть «или — или». Знаю, что не должно, и что так поступать было неправильно. И вот она я, прошу у тебя прощения. Из — за своего желания защитить тебя я не понимала… Лейн, дорогой, мысль, о том, что ты чувствуешь, будто выбором возлюбленного разочаровываешь нас с отцом, разбивает мне сердце.

Джаред одним долгим глотком прикончил свою бутылку. Через несколько месяцев у него состоится точно такая же беседа с родителями. Лейн очень долго обнимал мать, потом отстранился и выдал в стиле классического Лейна:

— Ну, если б я втюрился в человека, у которого нет манер, тогда, наверно, можно было бы разочароваться. Но ты же познакомилась с Джаредом и видишь, что он замечательный.

— Да. Надеюсь, ты простишь меня, солнышко. И мы с отцом хотим узнать Джареда.

Не стану врать. Мы оба поражены, что ради того, чтоб сносить твои выходки, человек готов перебраться в чужую страну. — Мишель чмокнула Лейна в лоб. — Мы совершили ошибку. Как ты с тем пасом назад. Давай больше так не поступать. Хорошо?

Лейн пискнул и вновь ее обнял.

— То был отличный долбаный пас, мам.

— Не выражайся. — Она хлопнула его по руке. — Не в том смысл, Лейн. Мои намерения были столь же благими, как и твои.

— Ты не пыталась выиграть матч, — проинформировал Лейн.