Отрыв

нападающими получше. – Мать пристально взглянула на Лейна. – Мы неоднократно

обсуждали твои решения насчет передач, Лейн.

Улыбкой Лейна можно было бы осветить Колизей Рико в случае отключения

электроэнергии. Джаред знал, что их сговор приведет его в бешенство, но он явно был в

восторге.

– Вы пришли к согласию?

– Да. Если у вас нет планов, я бы хотела пригласить вас обоих пообедать, Лейн.

Если есть, ничего страшного. Тогда в следующий раз.

– Не. Нормально. Эй. Мне нужно кое–что забрать. Джей, в машине чисто?

Лейн строил планы и явно собирался их отменить. Его мать тоже поняла. Эти люди

отвратительно врали.

– Чисто? По грязи я на ней не ездил, если ты об этом спрашиваешь.

– Нет. Например, сзади валяется какое–нибудь дерьмище?

Джаред ударил его по голове.

– Следи за языком. Здесь твоя мама.

Мать Лейна похлопала Джареда по плечу.

– Рада, что у тебя есть манеры.

– Вы беспокоились, потому что я бывший хоккеист? – спросил Джаред. Ох, и

выражение было у Лейна на лице. Джареду хотелось обнять Мишель Кортэлл за

напоминание.

– Нет. Потому что ты американец, – невозмутимо ответила она, и Джаред

рассмеялся.

Все должно было сложиться прекрасно. Она не была похожа на мать, которая

желала отказаться от своего сына–гея. Она была похожа на мать, которая, как и ее сын,

ужасно разбиралась в эмоциях и считала, что сын на нее злился, а ей было непонятно, как

все исправить.

Обедать они отправились в спорт–бар недалеко от их квартиры. Миссис Кортэлл

заказала “Молсон”, Лейн “Доктор Пеппер”, а Джаред “коку” – пытался произвести

хорошее впечатление.

– Обычно ты пьешь пиво, Джей. Тебе плохо?

Джаред лягнул его под столом, но Лейн лишь спросил, зачем он это сделал. Вслух.

– Он хочет произвести хорошее впечатление, сынок, – с улыбкой пояснила

Мишель.

– Потому–то он и должен заказать пиво. Мы в Канаде. Я... ну, знаешь... играю.

Поэтому не могу выпить за компанию.

Лейн бросил на него взгляд, явно говоривший “не стучи на меня”.

Ага, размечтался. Типа сработает.

– Не знал, что “Доктор Пеппер” производит пиво, Лейн, – выпучив глаза, невинно

проговорил Джаред. – Зачем ты только что меня пнул?

– Когда завершишь карьеру, можешь пить пиво, сколько влезет. Это нормально. Но

перестань пить так много “Доктора Пеппера” и выпей воды. – Лейн регрессировал до

четырнадцатилетнего ребенка – что случается со всеми и повсюду, когда рядом родители

– а Мишель выведывала у Джареда про семью, хоккейную карьеру, и что он делал в

Торонто.

– Живет со мной, – напомнил Лейн. – Забыла?

– Эй. Сбавь обороты, мистер Важный Хоккеист. Я не только живу с тобой. У меня

есть работа. Я тренер, – пояснил Джаред. – Ассистент тренера, если быть точным. У

“Маркхэм Ваксерс”.

– А откуда ты родом?

– Мичиган. Анн–Арбор.

– Фанат “Рэд Уингз”, нет? – Мишель подозрительно на него глянула. – В Чатеме их

полно. Плохое воспитание.

Он улыбнулся.

– Нет. Я фанат “Эвеланш”.

– Джаред упрямец, – встрял Лейн. Его распирало от гордости, потому что он был

безумен. – Вот почему ему не нравятся “Уингз”. А его любимый игрок – Патрик Руа.

– Да. Кажется, я припоминаю, что ты любитель играть вратаря, – пробурчала

Мишель. Она многозначительно посмотрела на сына. – Колебаться при пустых воротах?

Лейн.

– Знаю, мам. Но скаут “Лифс” сказал, что я проявил характер. – Лейн выпрямился. –

Потому что я не избил Джареда.

– Ты не...? Он пытался, знаете, – проинформировал Джаред мать Лейна. – Избить

меня. Стоит извиниться за то, что я его ударил.

Мишель сделала глоток “Молсона”.

– Нет необходимости.

Лейн швырнул в него подставкой.

– Лейн Эдвард Кортэлл, веди себя приличнее, – отчитала его мать и

неодобрительно зыркнула на сына. – И чтоб я больше не слышала про твои драки. Ты не

тафгай. Ты бомбардир. Оставь драки тем джентльменам, которым больше это подходит.

– Усыновите меня? – очарованно попросил Джаред. Никто никогда не описывал

позицию, на которой он играл в хоккей, как “джентльмены, которым больше это

подходит”.

– Нет. Тогда мы станем родственниками, и это будет нелепо, – объявил Лейн. –

Мам, родители никогда не были на матчах Джареда и не любят спорт.

Мишель Кортэлл выглядела так, будто кто–то переехал щенка Джареда, а потом до

кучи переехал и маму щенка.

– Почему они никогда не были на твоих матчах? Они даже не смотрели, как ты

выиграл Кубок Келли?

– Мои родители не спортивные люди. Отец работал администратором в

Мичиганском университете и считал, что все спортивные программы должны быть

отменены. – Джаред натянуто улыбнулся. – Родители моих друзей его презирали. Все они

бредили университетским футболом.

– Джаред одалживал у сестры фигурные коньки, – вмешался Лейн. – Почему это

было нормально, а хоккей – нет, Джей?

– Наверно, родители считали это искусством, а хоккей – узаконенной жестокостью.

Мишель подала голос:

– Твои родители, Джаред... Они... до сих пор такие? – Она явно пребывала в

ужасе, Джареду захотелось ее утешить и солгать, лишь бы она больше не была такой

грустной.

– Нет. Ваш сын записал на диск самые яркие моменты моего сезона и отослал им. –

Джаред больше не злился. И по сути он считал это милым. Именно поэтому опять пнул