Отрываясь от земли

— Я не помню, — немного смущенно призналась Джастина.

— Пей кофе, пока он не остыл.

— Спасибо.

Она взяла с подноса булочку, отломила кусок и рассеянно отправила в рот.

— Кажется, вчерашний вечер удался.

— Да… кажется.

— Я не тороплю тебя. Но мне надо собираться и ехать на работу.

— В клинику?

— Да.

— Я сейчас…

— Говорю же — не спеши. У тебя вполне есть время принять душ.

— Спасибо. Это было бы замечательно. Откровенно говоря, я чувствую себя довольно мерзко. Если как следует умыться, должно стать легче… наверное. Ты дашь мне полотенце?

— Разумеется.

Теперь Джастина словно стеснялась своей наготы. Она вдруг превратилась в беспомощную девчонку, мало чем напоминающую ненасытную бесстыдницу, которая была рядом с Джастином этой ночью.

Она умоляюще посмотрела на него. Джастин хмыкнул, понимая, на что она намекает.

— Сейчас принесу тебе какой-нибудь халат.

Одним глотком он допил остатки сока в стакане и вышел из комнаты.

Его настораживало, что пока со стороны Джастины не последовало никаких вопросов — с кем он делит этот дом, увидятся ли они завтра, не сожалеет ли он о случившемся…

Может быть, она из тех людей, которые просто принимают все, что преподносит им жизнь?

Не было вопросов и по поводу вчерашнего вечера. Почему они оказались здесь, почему он не приглашал ее раньше, где ее сумка, кто теперь будет пришивать пуговицы…

Джастин и ждал расспросов, и боялся их.

И расспросы не заставили себя ждать.

На пороге кухни появилась Джастина, замотанная в полотенце. Ее волосы были влажными, на кончиках даже поблескивали капли. Глаза неестественно блестели.

— Ты можешь кое-что мне объяснить? — выдавила она из себя.

— Да. Конечно, — уронил Джастин. — Слушаю тебя.

— Я пыталась привести в порядок свою одежду, там, в гостиной. Я видела снимок на каминной полке. Там ты и… девушка в свадебном платье. Это твоя жена, да? Ты женат?

— Да. Это моя жена.

Глаза Джастины расширились, она уже готова была развернуться и броситься прочь. Джастин удержал ее:

— Есть лишь одно «но». Ее уже нет в живых.

Ему казалось, что распахнуть глаза еще шире было невозможно. Оказывается, он ошибался…

— Да? — прошептала она. — Мне очень жаль… Как же это случилось, когда? — Она уже не думала о себе.

— Совсем недавно. Совсем.

— Несчастный случай?

— Она была больна. У нее обнаружили рак. Мы пытались сделать все, что могли. Видимо, этого было недостаточно. И слишком быстро все произошло. Все закончилось.

— Боже мой… Сколько же ей было лет?

— Двадцать шесть.

— Ты… Ты не говорил о ней ни единого слова. Даже не упоминал ее имени. Ты поэтому не хотел приглашать меня к себе домой?

— Ее звали Мэриан… Отчасти да. И поэтому тоже.

— Ты сильно ее любил?

— Очень.

— Мне очень жаль. Джастин…

— Пожалуйста, не говори ничего.

— Я правда сожалею.

— Я тоже сожалею. О том, что все так вышло.

Джастина подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Ты о Мэриан? Или о том, что произошло этой ночью?

— Ты все помнишь…

— Абсолютно все.

— Я о прошедшей ночи.

— Ты не должен так терзаться. Ты имеешь право жить дальше. Другое дело, если ты сам этого не хотел…

— Хотел. Это и угнетает больше всего. Я не должен этого испытывать. Не должен был ничего к тебе чувствовать.

— Как можно запретить себе чувствовать? — с удивлением произнесла Джастина.

— Прошло слишком мало времени, Джас. До смешного мало. До обидного мало. Я чувствую себя предателем по отношению к ней. Я должен был сдерживать себя.

— Джастин… Пойми, это не измена.

— Ты в этом так уверена? А вот я — нет… Это чудовищно. Не прошло и нескольких месяцев.

— Я не понимаю твоих метаний, — недовольно сказала Джастина. — Если ты считаешь, что еще слишком рано продолжать жить полной жизнью, то сидел бы дома. Изображал бы затворника. Но ты ходишь на работу, общаешься с людьми, испытываешь какие-то чувства и эмоции… Какой смысл запрещать себе что-то? Какой смысл бороться с тем, что все равно происходит?

— Джастина… Мы не должны были так торопиться. Даже если не вспоминать о Мэриан… Я ведь отношусь к тебе лучше, чем к девочке на одну ночь.

— И что же?

— Мы были неблагоразумны. Мне следовало бы быть более чутким.

— Но если мне не нужно столько чуткости?

— Черт… Джастина, я запутался. Слишком много ощущений смешалось. Я виноват перед Мэриан. Я виноват перед тобой. Я ведь не смогу дать тебе многое — зачем было тогда начинать?

Джастина стала терять терпение.

— Можешь ты уяснить, что никто не виноват?! Нельзя хоронить себя под чувством вины перед любимым человеком!

Джастин не слушал ее.

— В этом доме… Здесь, где все напоминает мне о ней…

— Хватит. Мне надоело. Я ухожу. Спасибо за завтрак, Джастин… и за ужин тоже спасибо. Получилось вкусно, но, видимо, слишком крепко. Для нас обоих. Ты не одолжишь мне несколько фунтов на такси? Я понятия не имею, как отсюда выбираться. Теперь мне нужно ехать к Мэгги на работу. Брать у нее ключи, ехать к ней домой, где моя сумка, деньги, ключи, телефон… Понятия не имею, зачем я тебе это все говорю.

— Разумеется, я дам тебе денег, Джас. Извини… Обидеть тебя я хотел меньше всего.

— Я верну тебе долг. Завезу в клинику, оставлю конверт у администратора, или еще как-нибудь.