Отсекающий тень

Runa Aruna Отсекающий тень

Руна Аруна

Отсекающий тень

У женщин из рода рин нехорошая кровь. И когда корзинщик Эно брал себе жену, много было пролито слез. Девки на него давно заглядывались. Даже двуносая вдова брадобрея не упускала случая перекинуться с Эно словечком. Надежный он парень. И работящий. Ли - все такие. Ох, и не повезло же им теперь.

Прознав, кого старший сынок собирается в дом привести, мать Эно в кои-то веки сползла с постели и, стуча пестрящим блошиными укусами хвостом, во всеуслышанье поклялась в тот же день прыгнуть в деревенский колодец. А отец пообещал выставить неслуха из дома. Но Эно - парень упрямый. Стукнул клюкой, хлопнул дверью, только его и видели.

Рин гуляли на Эновой свадьбе. Рин выстроили молодоженам дом. А когда Ир понесла, женщины рин провели все положенные обряды. Роды принимала красавица Нэя. Подхватив на лету младенца, повитуха ловко отсекла скользкую связку пуповин когтем и, обхватив новорожденного бесчисленными пальцами, продемонстрировала его сгрудившимся во дворе. Радостные крики огласили вечерний воздух: спинка младенца оказалась прямее бамбуковой палки. Обессиленную Ир отвязали от родильного столба и унесли в дом, где маялся оглушенный радостью Эно, а женщины во дворе до самого рассвета мазали столб целебным илом и жертвенной кровью и украшали цветами табака и жасмина. От аромата вянущих лепестков у Эно разболелась голова, и он едва сдерживал желание разогнать глупых баб.

Не разогнал бы, конечно.

Больше всего на свете Ир боялась, что ребенок пойдет в отца. Столько лет прошло, а она все не верила свалившемуся на нее счастью. Родить сына от ли! Туану - так Эно назвал мальчика - никогда не понадобятся рубашки с разрезом на спине. От матери ему досталась плотная - не процарапаешь - желто-зеленая кожа и пара узких бирюзовых глаз под двойными веками.

- Туан Ли, Туан Ли, - приговаривала Ир, натирая гладкие подошвы первенца варевом из семи трав и желчи весенней лягушки, - долго будет жить Туан Ли, счастливо будет жить, он такой хорошенький.

Эно неторопливо почесывал свои горбы острым копытцем высушенной козьей ноги и посмеивался. Мысли его, однако, были невеселы. Как оставишь Туана в деревне? Вон, женщины рин уже подлавливают мальчишку на улице, чтобы рассмотреть неясную пока полуденную тень. А вдова брадобрея, сокребая со щек Туана убивающую волос грязь, украдкой лижет его в уши. Корзинщика из старшего сына не выйдет - пальцы его, как и у матери, раздваиваются, оканчиваясь рыжеватыми мягкими кисточками. На что годятся такие руки? Он умеет не мигая смотреть на летнее солнце и в темноте видит не хуже шестиглазого отца Эно. Который Эновых отпрысков так и не признал. Никто из ли их не признал: где это слыхано, чтобы ли женился на нечистой рин да еще детей завел? Куда катится этот мир?

Эно до мира не было дела, его беспокоило будущее Туана. Ни одно ремесло не казалось подходящим, ничего не умел Туан Ли, впустую проходили его дни и ночи. Эно отправлял его к птицеловам - те прогнали мальчишку назад. Слишком шумным оказалось его дыхание, слишком неуклюжими движения. Рыбаки над Туаном смеялись: вода прилипала к его коже идеально круглыми каплями, а сам он то и дело цепенел, завороженный собственным отражением.

И ночные охотники сына Эно не захотели - не умел он в темноте различать цвета, и пугающе громко скрипела трава под его босыми ногами. Приглушенное свечение бирюзовых глаз привлекало нетопырей, а главное - отказался Туан добить раненого зверя, подхватил его на руки, заметался по залитой лунным светом поляне, наступая на чужие тени. Неслыханно! Рассвирипевшие охотники забросали наглеца камнями и стрелами. Наконечники рассекали одежду и скользили на землю, не причиняя никакого вреда.

Больше Эно его никуда не посылал. Молча смотрел, как выхаживает Туан шипастого ящера, носит его на плечах за околицу, к речке у самого леса. Там, среди осколков упавших с неба камней, проводил его старший сын целые луны. Иногда у мальчишки, все же, хватало соображения насобирать на ужин семье ракушек или набрать у запруды целебного ила. Но обычно он возвращался с пустыми руками, перемазанный разноцветным соком речного тростника. Зверь крался рядом, перебирая шестью лапами, осторожно избегая вечерней Туановой тени.

Неужели придется отправить сына в Авею? Не отдавать же бездельника в уборщики нечистот. Вся деревня знает о никчемном Туане Ли, не сумевшем осилить даже ловлю сладких зимних бабочек. Как бы старейшины не решили, что пора, наконец, пристроить его к делу. А на что он годен? Вот то-то и оно. Значит, Авея. Смазливость Туана - верный пропуск. Может, его возьмут в прислужники... Или в хранители серебра - ведь он наполовину рин и не боится белого металла. Вот где пригодятся и ночное зрение, и кисточки на кончиках пальцев... Или даже в стражники. А что? Парень высок, симметричен, строен. И умом не обижен. А родословная в Авее значения не имеет. Но на сердце у Эно отчего-то становилось все тревожней.