Оценка риска

Гвен распахнула дверь своей комнаты. Она не могла бы с убежденностью назвать её камерой. Хотя по сути так и было. По другую сторону от двери был центр корабля, длинная металлическая труба скрепленных между собой бронзовых щитов. Она пошла по аллее ни вверх, ни вдоль, абсолютно уверенная, что каждый её шаг эхом отдается в пространстве. Она покрутила голову в поисках иллюминаторов, чтобы оценить размеры корабля. Не так велик, подумалось ей с некоторым облегчением. Впервые на космическом корабле, так что лучше не быть придирчивой. Но не чувствовалось, что корабль для сотен или даже десятков пассажиров. Скорее часть космического каравана, который её мама уж точно бы одобрила. Она потащилась к рубке с, казалось, самой прочной дверью из всех, что она видела. Последние два дня дверь не отпиралась. На ней было мощное колесо, отказывающее поворачиваться.

— Простите мэм. Но для вас дверь закрыта, — раздался электронный голос.

Гвен вдохнула, стараясь сдвинуть колесо.

— А мне всё равно, — сказала она.

— Я ценю это, мэм. Жаль, не могу оказать вам помощь.

— Как насчёт хозяина? — спросила Гвен. — Я увижу его?

— Боюсь, хозяина нет дома, и он не может вас принять.

— Так он вне корабля?

— Ах, нет, мэм. — Короткая смущенная пауза. — Владельца корабля нет дома для вас в данный конкретный момент времени. Если вы хотите, я могу оставить сообщение за вас.

— Неужели? — выдохнула Гвен. — Как всегда. Я хочу, очень хочу вернуться на Землю. Хочу поговорить с Капитаном Джеком Харкнессом и своим мужем. И хочу знать, почему я здесь? И… сколько вы намереваетесь держать меня здесь? Не знаю, говорит ли это вам что-нибудь. Но я работаю на Торчвуд.

Последовала пауза и вежливый кашель:

— Да, мы прослышаны об Институте Торчвуд, мэм.

— О, — сказала Гвен, задумалась над его ответом и снова сказала: — О.

В свете вольфрамовых факелов берег казался жутковатым. Джек и Янто стояли на краю обрыва, следя, как мужчины тащили на берег последний гроб.

— Я скажу одну вещь о твоей Мисс Хэвишем, — произнёс Янто. — Она организовала убогие похороны.

— Что верно, то верно, — согласился Джек. В его голосе сквозила усмешка.

Пока лодка отплывала в ночь, они медленно спускались по тропе. Остались там только гробы и Агнес.

— Капитан Харкнесс, Мистер Джонс, добрый вечер, — сказала Агнес, идя по берегу. — Я рада, что вы здесь и помогаете павшим обрести покой.

Джек кивнул. Янто мог поклясться, что Джека посетили воспоминания.

После секундной паузы Агнес оживилась.

— И я искренне надеюсь, что нам не придётся проводить подобную церемонию для Миссис Купер. Можете быть уверены.

Джек окинул её внимательным взглядом.

— На самом деле я не подготовила церемонию, — призналась Агнес. — Мы так мало о них знаем. Я не хотела оскорбить их, представляя Богу, которого они не знали, или упокоить их с прощением, чуждым для них. Вместо этого я могу предложить им только землю, где они будут лежать.

Она вытянула руки.

Гвен сидела в своей комнате, обеспокоенная тем, что та ей напоминала. С одной стороны, все это не выглядело, как настоящий космический корабль. Ну, или по крайней мере, не «Хьюстон, мы стартуем» со скафандрами и невесомостью. Ни один из ранее слышанных ею космических кораблей не имел деревянных шкафов, полных кожаными томами, обитый кожей диван перед работающей газовой плитой. Единственным несоответствием была раскладушка, на которой она спала.

— Компьютер, — спросила она, — что это за комната?

— Ваша спальня и будуар, мэм. Вам что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо. Я имела в виду для чего это комната в обычное время?

— Чаще всего кабинет. Боюсь, этот корабль мал для наличия гостевого крыла, поэтому было решено, что вам здесь будет удобнее, чем в одном из складских помещений.

— Так у вас есть складские помещения?

— Да, мэм. Отлично снабженные для нашего полёта.

— Я могу их посмотреть?

— Боюсь, нет. Они, к сожалению, в той части корабля, куда я не могу впустить вас в настоящий момент.

— Замечательно, — сказала Гвен, думая про себя: «Я начинаю говорить, как чёртов Дживс[51]».

В настоящий момент компьютер подавал ей полуденный чай. Его немой слуга преподнёс в фарфоровой чашке на блюдце и полной тарелкой печенья.

Гвен ела, думая. Затем поднялась, прошла к библиотеке и выбрала первый попавшийся том. Откровенно говоря, выбор ей показался глупым. Книги были тяжелыми, любопытно объемными и напечатаны чересчур мелким шрифтом. Их определенно не раз перечитывали. Книги варьировались от труднодоступных научных трактатов, помпезной истории (в основном история Рима) и парочка томов греческой истории, перебор с поэзией (Роберт, мать его, Браунинг[52]) и пара-тройка фантастических книг. И единственная знакомая ей «Джейн Эйр». Она упорно читала её, но мысли были далеко.