Оцепенение

Осматриваюсь. Дверца духовки открыта. Противни составлены на клетчатом полотенце на столе. Рядом открытая упаковка с металлическими губками.

Как это похоже на отца, подумала я. Прибрал дом, готовясь к смерти, чтобы меня не утруждать.

Меня охватывает чувство вины, смешанное с грустью. Папа столько для меня сделал. Настроение, которое и так было на нуле, резко ухудшается. Я думаю об исчезновении Самуэля, о дыхании пастора, когда он прижимался ко мне пахом.

Я прохожу в отцовскую спальню, которая располагается на солнечной стороне дома.

Тут жарко и душно. В солнечных лучах танцуют пылинки. На вид невесомые, они словно устремляются вверх.

Двуспальная кровать аккуратно заправлена. Лоскутное одеяло, сшитое мамой, когда я была маленькой, лежит свернутым в изножье. На тумбочке Библия в переводе 1917 года, любимом переводе отца, хотя для работы он пользовался современным переводом. Рядом баночки с лекарствами.

Подхожу к зеленому комоду у окна. Нагибаюсь и выдвигаю верхний ящик.

Пусто.

В следующем тоже пусто. Но в самом нижнем оказывается большой коричневый конверт.

«Пернилла» – написано на нем папиным дрожащим почерком.

Я беру конверт и задвигаю ящик. Сажусь на кровать, не зная, что делать дальше. Конверт явно предназначается мне, но я не представляю что там может быть. Может, папа не хочет, чтобы я открывала его сейчас. С другой стороны, может туда он сложил банковские данные и прочую важную информацию.

Любопытство берет верх, и я подцепляю пальцем уголок тщательно заклеенного конверта.

Внутри пять писем, все запечатаны и адресованы мне. Судя по дате на почтовом штемпеле, одно из них было отправлено за несколько дней до моего десятого дня рождения.

Я открываю конверт и достаю тонкий листок с желтыми цветами в правом углу.

Дорогая Пернилла.

Надеюсь, что у вас с твоим отцом все хорошо. Как я уже писала, я очень по тебе скучаю и мечтаю тебя увидеть. Можешь спросить у отца, когда мы можем встретиться?

Скоро у тебя день рождения. Это знаменательное событие. Я бы хотела отпраздновать с тобой, но знаю, что ты будешь занята с отцом и другими членами общины.

Мне столько нужно тебе рассказать, но я думаю, что лучше сделать это при личной встрече. Некоторые вещи трудно понять, а это как раз одна из таких вещей. Как я уже писала, я хочу, чтобы ты знала, что я безумно тебя люблю и ужасно по тебе скучаю, но мы с твоим отцом не можем жить вместе.

Ты тут ни при чем, мое сокровище!

Поздравляю тебя с днем рождения и надеюсь скоро увидеть. Я отправила тебе по почте подарок.

Если захочешь мне написать – адрес на обратной стороне конверта.

Целую и обнимаю,

Мама.

Я сгибаюсь пополам, словно от удара в живот. Наклоняюсь вперед и хватаюсь за край кровати, чтобы не упасть.

Что это?

Мама же не хотела со мной общаться, она меня бросила. И родственники с ее стороны тоже не хотели меня знать.

Она писала мне письма?

Почему тогда отец ничего мне не рассказывал? Хотел, чтобы я прочитала их после его смерти?

Письма, почерк, солнечные лучи на старом половике будят давно забытые воспоминания.

Запах мамы – смесь еды, пота и духов. Длинные волосы, которые он всегда убирала наверх, красивое кукольное личико.

И то, как она меня называла – «мое сокровище».

Я смотрю на строчки, и в ушах у меня звучит ее голос, как будто она стоит рядом и шепчет мне на ухо.

Мое сокровище, мое маленькое сокровище.

Слезы льются из глаз, и остановить их невозможно. Текут по щекам, скатываются по шее.

Я вскрываю остальные письма и читаю их одно за другим.

Все они похожи на первое. Мама желает счастливого Рождества, поздравляет с днем рождения и именинами, пишет, что любит меня и хочет увидеть. Только в последнем письме, написанном за несколько дней до ее смерти, чувствуется отчаяние. Она спрашивает, почему я не ответила ни на одно письмо, хотя она отправила столько писем и подарков и так сильно хочет увидеться. Спрашивает, не злюсь ли я на нее и не наговорил ли мне отец про нее гадостей.

Читая последние строки, я не верю своим глазам. Перечитываю несколько раз, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело.