Отщепенцы

– Уход за больными равен по силе своей благостному труду. Чем тяжелее он, тем праведней, ибо учит он не роптать на Господа, не малодушничать, но терпимо переносить все испытания, посланные Им для укрепления духа в детях Его. Нам – усердной молитвой, денным и нощным бдением и состраданием. Вам – очищение душевное через страдания телесные, – Ян почувствовал себя неучем, которого отчитали за незнание непреложных истин. – Но нет, Матушка не позволяла нам с сестрой Дарьей присутствовать на всех обработках, – закончила София с затаенными в глазах искорками смеха. Он вздохнул спокойнее.

– Процедура бритья входит в число запретных? – поддерживая ее настроение, спросил он. София качнула головой, теперь улыбка коснулась и ее губ. – Тогда будь добра, принеси мне станок из вагончика.

София принесла ему мясной бульон с гренками, и пока он ел, сходила по его просьбе.

– Я взяла на себя смелость захватить ваш мобильный телефон и зарядное устройство.

Помогла подключить зарядку, и, как только он включился, тут же разразился оповещениями о миллионе пропущенных вызовов от сестры. Он сел, навалившись спиной на спинку кровати, и набрал ее в надежде успеть прежде, чем она подняла на уши все поисковые службы. По взволнованному голосу сестры он еще не понял, так ли это. Оказалось, он еще вчера должен был приехать к ним на все праздники. Ростовских в очередной раз поразился длительности своей болезни, о которой поведал Инне, успокоив, что худшее позади, и он идет на поправку. Еле отговорил ее приезжать, заверив, что он в надежных руках в монастыре, а не один, после чего сестра успокоилась.

Он уронил руку на кровать – даже такое простое действие, как разговор, хоть и переполненный эмоциональной нагрузкой, высосал все силы у обессиленного организма. София внимательно посмотрела на него:

– Вы можете отложить бритье до следующего раза.

– Нет, – упрямо ответил Ян. Кожа под непривычно-раздражающей бородой чесалась невыносимо.

– Тогда я могу это сделать, если вы позволите.

Его несказанно удивило ее предложение, но представив, как она будет касаться его, сразу согласился. И плевать, если останутся порезы по всей морде.

Она отложила зеркальце, которое приготовила держать для него. Окунула маленькое полотенце в таз с горячей, пахнущей мятой, водой и положила его на нижнюю часть лица. Пока зудящая кожа приятно распарывалась, София развела пену. Села на краешек кровати, кистью для бритья нанесла пену и приступила непосредственно к бритью.

Ростовских вглядывался в нее прищуренным взглядом, но никаких изменений в поведении девушки, говорящих о его неприличном поведении, он не увидел. Значит, просто сон, очередной, сводящий его с ума сон.

София на удивление легко и ловко справлялась со своей задачей. Он млел от нежных прикосновений ее рук, а в голове лениво прокручивал диалог с сестрой. Она поздравила его с днем рождения, пожелала скорейшего выздоровления, выразила надежду на скорую встречу… поздравила с днем рождения??

– Какое сегодня число? – вдруг спросил он.

– Неделя до Рождества Христова. Тридцатое декабря. – Перевела взгляд с щеки на глаза, – это важный день для вас?

Он дождался, когда она опустит станок в воду, чтобы не мешать ей своим трепом:

– Нет. Просто очередной день моего рождения.

– Как знаково! Вы воскресли именно в этот день для новой жизни, очистив свою душу через телесные страдания, оставив нечестивую в прошлом. Это великий день для вас! – немного помолчав, девичье любопытство победило в ней, – а сколько вам исполняется?

– Тридцать семь. – Черт, он ведь на полжизни старше этой малютки! Он ожидал хоть какую-то реакцию, но у нее не изменилось спокойное выражение лица, и не дрогнула рука.

– Завтра новый год. Как-то принято отмечать его в монастырской жизни? – дождавшись очередной паузы в ее действиях, спросил он.

– Главный праздник – Рождество Христово. До Сочельника у нас идет сорокадневный Рождественский пост, а уж после можно от всей души порадоваться светлому торжеству. Само наступление нового года мы, как таковое, не отмечаем. В монастырской жизни вообще не заведено что-либо «отмечать» в общепринятом смысле слова.

– И тебе никогда не хотелось попробовать, узнать, что это такое находиться в самом центре гущи событий, среди радостно, шумно-веселящихся людей и громкого смеха?

– Истинные счастье и радость не всегда выражаются громким смехом. Слишком бурными, показными, эмоциями люди зачастую убеждают сами себя, что им весело. Тогда, как радость может быть тихой, скромной, но этого не менее полной и искренней.

– И все же лучшие, молодые, годы твоей жизни проходят в заточении этого храма, и иной жизни ты не знаешь. Не знаешь как это – веселиться до упада. Не ведаешь чувства усталости от переполняющих тебя эмоций. Не знаешь, что такое гулять всю ночь. Радость и счастье – это неразделимые составляющие друг друга. Разве без этой радости можно познать счастье и выяснить для себя, выбрав из многих вариантов, истинное значение этого чувства?