Отщепенцы

Пока Ян принимал душ, София убрала окровавленную простынь. Хорошо, что она вняла совету Настоятельницы и поверх заправленной постелила специальную непромокаемую, иначе бы испортила матрац. Когда Ян вышел, София все прибрала и ждала его в постели, натянув одеяло до подбородка. На улице достаточно стемнело, а у нее сна ни в одном глазу, несмотря на ранний подъем. Пока он подбирал с пола ее разбросанные вещи, которые она не успела убрать из-за спешки облачиться в одежду для сна до его возвращения, София не без удовольствия разглядывала своего мужа.

В мерцании свечей и отблесках камина его загорелая кожа блестела, как отполированная бронза, под которой проступали нетренированные рельефные мышцы от постоянного физического труда. Любовалась, как капли воды стекали по голому торсу и исчезали в полотенце, обмотанном вокруг бедер. Как зачарованная не могла оторвать взгляд от мышц, что бугрились и перекатывались на спине и руках, когда он подкидывал дров в камин. Множественные шрамы на его торсе не пугали, не отталкивали, как что-то страшное и безобразное. Его наглядные свидетельства прошедшей тяжелой жизни не вызывали в ней низменного возбуждения, желания покориться его мощи, чтобы он брал ее силой, доказывая свое превосходство. Вид его покоцанного, израненного тела… успокаивал, вселял уверенность в завтрашнем дне и в их будущем. Видя перед собой живое доказательство человека, которого не сломили несмотря ни на что, она могла смело положиться на него, идти за ним, куда бы он ни повел, будучи абсолютно уверенной в своей безопасности под его защитой.

– Ты очень красивый, – мечтательно прошептала София.

– Я красивый?? – не веря своим ушам, переспросил Ян. – Ты себя в зеркало видела?

София равнодушно пожала плечами:

– Ничего особенного.

Ростовских усмехнулся и покачал головой: все-таки она действительно не осознает своей пленительной красоты, и уж тем более не использует ее в своих интересах. Да, ему однозначно повезло – сделать своей женой чистую не только телом, но и душой девочку.

Он скинул полотенце и забрался в кровать. Голый.

– В этом доме есть правило, которое тебе, как образцовой хозяйке, положено соблюдать. Мы спим голые, – сделал ударение на первом слове, и поймал зарождающийся протест Софии своим ртом, раздвигая языком податливые губы и проникая внутрь. Нежил глубины ее рта, обласкивал языком ее язык, двигаясь в таком безошибочно узнаваемом ритме, что София потерялась, забылась, и не сразу поняла, что тает под ним уже абсолютно голая. Когда и как он успел снять ее повседневную ночную сорочку и трусики, для нее осталось загадкой.

Ян перекатился на спину, увлекая Софию за собой. Устроил ее голову на своем плече, закинул бедро на свои ноги и велел спать. Девушка положила руку перед лицом и смотрела, как размеренно вздымается и опадает его грудь под ее ладошкой. Спать совсем не хотелось. Волнение в душе такую бурю организовало – какой там спать?

– Ян?

– Ммм?

– А так всегда будет? – с надеждой спросила София.

– Как так? – он поднял одну бровь и покосился на нее.

– Восхитительно… чудесно… невероятно… сказочно…

– Со мной – да.

Она немного не поняла, к чему такое уточнение, но пытать не стала. Гладила ладонью его грудь, путаясь пальцами в жестких волосках. Спустилась ниже на его крепкий живот. Обвела пальчиком каждый шрам.

– Ян?

– Ммм?

– А когда нам будет опять также хорошо?

– Не сейчас.

– Почему? – в вопросе прозвучало явное разочарование.

– Тебе будет больно. Надо, – у него сбилось дыхание, когда она проложила путь любопытной ладошкой вниз и скользнула по внутренней стороне его бедра, – подождать, – и, опровергая свои же слова, сам накинулся на ее губы.

На этот раз София знала чего ожидать и ответила на поцелуй более смело, разжигая в нем страсть, прижимаясь к нему сильнее. Оторвавшись от ее рта, Ян провел губами по шее и сомкнул их вокруг напрягшегося соска. София выгнулась дугой в его руках, подставляя себя, распаляя его еще больше. Ян понял – горячая девочка, очень горячая. Его ладонь скользнула по животу, огладила изгиб талии и бедер, накрыла вторую грудь, чуть сжимая пальцами сосок.

София задрожала, изгибаясь, а руками в волосы ему вцепилась, уже не прося – требуя большего. Поцеловал ее мягкий живот, обхватил руками бедра и губами скользнул ниже, к гладкому лобку. Она выгнулась, задыхаясь, когда он скользнул языком по ее губам – влажным и чуть припухшим. Порабощенная обрушившимся наслаждением она даже не успела смутиться такой позы.

Какая же она сладкая, сочная. Он ласкал ее клитор языком и губами, то посасывая и втягивая в себя, то нежа и целуя. Язык Яна творил с ней чудеса и она невольно вскрикивала от острых ощущений, что током пронизывали ее тело. Ян крепко держал ее бедра, кода она задвигала ими, то ли сбрасывая его, то ли стремясь получить еще. Она впилась в его плечи руками, и внезапный взрыв внутри обдал такой сильной волной, что заставил ее приподняться и закричать.