Отшельник 2

– Не надо экать, боярин Карла! Завтра же выводи войско с обозом, и частица мощей Иоанна Крестителя дарует вам победу.

– Завтра не успеем, – с сомнением произнёс Карло Гальдони, которому очень понравилась высказанная князем Василием Косым мысль. – А вот послезавтра к обеду…

– С утра надобно, иначе выйти не успеют, как сразу на ночёвку вставать.

– Ну-у-у…

– Дело тебе говорю, боярин Карла. Тем более не сегодня-завтра… – тут князь многозначительно замолчал.

– Что? – заинтересовался Гальдони.

– Да слухи ходят, что щенок посошную рать собрал, да с дрекольем и вилами сюда отправил.

– Зачем?

– Так он же не знает, что Новгород уже под Ганзой, а для выражения недовольства и этого достаточно. Им же не воевать – подошли бы, полаялись под стенами, да и вернулись.

– Всё равно не понял, зачем же тогда ходить?

– Новгородцы не признали Московского патриарха, и оставить это без ответа, значит умались свою честь. А так вроде как пригрозил, пошёл войной, но не получилось. Пустяки, дело житейское, как говорил один философ прошлого, и умаления чести в том нет.

– Странный вы народ, московиты.

– Уж какие есть, боярин, – усмехнулся Василий Косой. – Так что, будешь выводить войско против сиволапых смердов?

– Тебе в том какая прибыль, княже?

– Как это какая? Чем больше ты побьёшь их завтра, тем больнее будет московскому щенку. Чего их жалеть, смердов-то? Вот будут мои, тогда и пожалею.

– То есть, именно завтра?

– Так и есть, боярин Карла. Слухи, они ведь разные бывают, но этим не только можно, но и нужно верить.

Сеньор Гальдони молча кивнул и задумался. Вообще-то бы неплохо заявиться к Смоленску не только с обозом и немалым числом отъявленных головорезов, но и со славой победителя. И пусть это победа над смешной и безоружной посошной ратью, но уже через неделю сами участники избиения будут рассказывать невероятные истории о неисчислимых полчищах закованных в железо врагов, с которыми им пришлось сражаться. Никто и не вспомнит про тех сервов с вилланами.

Да если и не сервы, а настоящее московское войско придёт, что с того? Карло Гальдони оценивал боеспособность московитов весьма низко – им только с татарами воевать и прочими кочевниками, да и то если повезёт вспомнить с какой стороны браться за саблю.

– Что же, княже, завтра так завтра. Пойду готовить своих пьяниц и распутников к походу.

– Да и я пойду, – поднялся на ноги Василий Юрьевич. – Помолюсь за успех вашего безна… э-э-э… вашего безусловно успешного воинства. Ах да, и благочестивого.

Претендент на московский престол князь Василий Юрьевич по прозвищу Косой благополучно пережил новгородскую резню, так как на правах гостя делил палаты посадника в Детинце с самим Карло Гальдони. Весь второй поверх занимал, хотя имел в услужении всего одного человека. Вот этому человеку и сказал, не скрывая удовлетворения от хорошо сделанной работы:

– Уболтал я всё же этого мудака итальянского. Дима, когда Михалыч в следующий раз на связь выйдет?

– Сеанс по расписанию через полтора часа. Через час тридцать две минуты, если быть точным.

– Ага, тогда отдохну чуток. Глаза болят, аж сил нет, – с этими словами князь Василий присел за стол, и перед маленьким и довольно кривым венецианским зеркалом снял контактные линзы, изображавшие сильное косоглазие. – Макаронник мудак, линзы эти мудацкие, и Василий этот, мать его, тоже мудаком был. Какого хрена он вообще в Новгород попёрся?

Радист Дима пожал плечами:

– Откуда мне знать, товарищ полковник? Я же не специалист по мудакам.

– А вдруг? – Иван Леонидович, бывший полковник российской армии и нынешний глава внешней разведки государя-кесаря Иоанна Васильевича, устало зевнул. – Если усну, то разбуди к сеансу связи.

Но несмотря на усталость, уснуть так и не получилось. Сон, он ведь приходит когда захочет, а не когда его ждут. Он как кошка, которая гуляет сама по себе. Вот вроде бы крадётся на мягких лапках и глаза закрываются в приятной полудрёме, но тут в голове проскакивает мысль, и всё… спугнула, проклятая. А у полковника в голове много чего крутится, в основном по поводу недавней резни.

Мог ли он её предотвратить или остановить? Нет, точно не мог, не имелось для этого ни сил, ни средств. Да и неожиданная агрессия со стороны наёмников стала неприятным сюрпризом. Белены они объелись или мухоморов? Или даже спорыньи с ржаным хлебом нажрались? Вполне возможно, потому что ничем иным устроенный беспредел объяснить нельзя, только тяжёлыми веществами. Наркоманы, мать их за ногу…

Но если посмотреть с другой стороны, то следует признать, что приведение жителей Новгорода к умиротворению силами Москвы прошло бы тяжелее и болезненнее для репутации малолетнего государя-кесаря. «Русские рубят русских…», как пел один известный в двадцать первом веке исполнитель. И аукалось бы это рубилово ещё лет двести, если не больше. А тут чужими руками, и уцелевшее население встретит Московский пехотный полк под командованием Самарина как освободителей и избавителей от страшного иноземного ига.