Отшельник

Он ждал десять минут. Может быть, пятнадцать. Потом повар вынес мусор и заметил Эрхарда. Эрхард дал ему двадцать евро. Повар вернулся внутрь.

* * *

– Так и знала, что это вы, – сказала она.

Хотя вид у нее измученный, ей, похоже, было уже не так неловко в его присутствии, как в прошлый раз. Она похожа на человека, который ожидает выволочки. «Может, дать ей то, чего она заслуживает?» – размышлял Эрхард.

– Хотите узнать, что случилось с Сёреном Холлисеном и вашим сыном?

Вместо ответа, она села на шаткий старый табурет.

– Сёрен Холлисен погиб. Он сел на корабль. В открытом море кто-то столкнул его за борт, и он утонул.

Она по-прежнему молчала и смотрела в землю. Он решил, что вот-вот ей захочется курить, и она начнет тянуть сигареты из маленькой пачки, которую носит в кармане фартука, но она лишь играла с зажигалкой.

– Гад такой, – прошептала она. На бледном, напудренном лице ее глаза казались особенно темными. Она из тех, кто терпеть не может солнце и редко бывает на свежем воздухе. Она красит волосы в черный цвет, красит брови; возможно, у нее все тело в пирсингах. Но никакая косметика не способна скрыть тот факт, что перед ним хрупкая женщина, сердитая маленькая девочка.

– Он хотел увезти мальчика в Марокко, но вмешалась судьба. Корабль угнали.

– На что вы намекаете? – Она встревоженно смотрела на него.

– Экипаж решил, что он сошел с ума, а он всего лишь хотел спасти вашего сына, который был спрятан внутри одного из контейнеров.

Она смотрела вперед. Ждала продолжения. Готовилась к еще худшим известиям.

– Холлисен спрятал мальчика в машине. Когда матросы начали перегружать контейнеры с грузом на другой корабль, тот контейнер треснул. Машина упала в воду. Во всяком случае, мне кажется, что дело было именно так.

– Значит, мальчик утонул?

– Нет. Каким-то образом машину подхватило течением, и ее вынесло на пляж Котильо.

– Что?! – Она была в замешательстве.

– Возможно, прежде чем ее вынесло на берег, она плавала полтора дня. Благодаря приливу на ней почти ни царапины.

В полиции решили, что машину угнали из какого-нибудь автосалона в Пуэрто-дель-Росарио. На нашем острове о том случае много говорили. Неужели вы не слышали о мальчике в картонной коробке?!

– В картонной коробке?!

– Холлисен зачем-то положил мальчика в картонную коробку. Может быть, только на время, и может, мальчик находился в машине недолго, но, как только корабль захватили, все утратило смысл.

– Я не слышала ни о каком мальчике в картонной коробке! Я слышала о шлюхе, которая бросила ребенка в машине на пляже. Когда я сюда вернулась, все только об этом и твердили. Но что мне за дело до ребенка какой-то шлюхи?

– Это был не шлюхин ребенок. Это был ваш сын.

Она смотрела на него с таким видом, как будто хотела откусить ему голову.

– Когда он родился – двадцать третьего октября?

– Нет, я родила двадцать первого октября. Думаете, я не помню? Не настолько я тупая!

– Тогда почему Холлисен думал, что мальчик родился двадцать третьего?

– Потому что я ему солгала. Я не хотела, чтобы он знал точную дату. Сначала я собиралась сама растить ребенка. Без него. Он не был мне нужен. Я не люблю мужчин, понимаете? Но потом ребенок начал пищать, вообще стало трудно, и я больше не могла держать его у себя. Я принесла его домой из клиники и нашла Холлисена – он, как всегда, был под кайфом. Я не хотела, чтобы он думал, будто ему навязывают ребенка. Тогда он просто сбежал бы. Поэтому я положила ребенка ему на руки и сказала: смотри, что я сделала. Он твой. Он разозлился, что я ему не сказала. Уверял, что помог бы мне. Присутствовал на родах и так далее… Мужчины в такие минуты несут полную ахинею.

Эрхард показал ей обрывок газеты со словами: «рик 2310». Он нашел его вместе с высохшим пальцем на книжной полке в Маханичо после того, как вернулся домой и начал прибирать.

Он думал, что она начнет его расспрашивать. Но она вдруг беззвучно заплакала. Слезы градом катились по ее лицу. Газетный обрывок она скомкала в шарик и швырнула в мусорный контейнер. Эрхард хотел что-то сказать, но выжидал.

– Он любил тот дурацкий фильм и все мечтал открыть кафе в Марокко. Мы смотрели тот фильм вместе, в каком-то кинотеатре в Санта-Крус. У самой воды. Это еще до того, как он понял, что я его не люблю.

– Что за фильм?

– С Хамфри Богартом. Где он владелец кафе «У Рика».

Мечтатель Сёрен Холлисен! Все время хотел жить «не как все», но постоянно спотыкался и принимал неверные решения. Вот что случается, когда человек то и дело пытается исправить собственные ошибки. И вместе с тем верит, что удача еще повернется к нему лицом. Ну да, надежда умирает последней. Но и она в конце концов умирает.

Эрхард взял ее за руку. Сначала она не реагировала на его прикосновение, но потом так сжала его четыре пальца, что ему стало больно.

– Мальчика похоронили на кладбище Плайя-дель-Маторраль, но я распорядился, чтобы его перевезли в Олеану. На табличке значится имя Рик Холлисен, но, если хотите, я могу добавить туда и ваше имя.

Слезы высохли; она задумалась.

– А как же люди, которые его прикончили? Которые столкнули его за борт? Все из-за них, они…