Отшельник

Старец аккуратно разорвал паутину и высвободил муху на волю. Та, прожужжав над самым ухом, мгновенно скрылась. Потом обнял все троих и посмотрел на них взглядом, полным слез:

— Умоляйте нашего Избавителя от проклятия греха… А я умоляю вас: пожалейте свои душеньки! Ведь им уготована не паутина и не пауки, а то, что сами видели… Умоляйте, умоляйте нашего Спасителя… И аз, грешный, буду просить Его помиловать вас…

Первым к отцу Игорю подошел Курган и смущенно опустил голову.

— Начни с самого начала, — поняв его душевное состояние, тихо сказал отец Игорь. — Вспомни, когда тебе первый раз стало стыдно за свой поступок.

— Первый раз?.. — Курган опустил голову еще ниже и прошептал, чтобы никто не услышал. — Наверное, когда стырил кошелек у своей училки в интернате. Потом долго клял себя за это, да жрать сильно хотелось, вот и не удержался.

— А второй раз?

— А второй, когда втроем одного били: это я уже в колонии сидел. Сначала они меня метелили втроем, а потом уже мы, бугай тот старше всех нас был.

Он помолчал немного, вспоминая свою жизнь.

— Потом перед Светкой стыдно было, когда я ее… ну… она просила, плакала… а я… А потом уже ничего не было стыдно: дрался, беспредельничал, спал со всеми, воровал, обижал…

— А сейчас стыдно? — наклонился к нему отец Игорь.

— Да, сейчас стыдно… Начать бы все сначала, с чистого листа переписать всю жизнь…

— Сначала уже не получится. Ты постарайся достойно прожить то, что осталось. Чтобы уже больше никогда и ни за что не было стыдно.

— Я постараюсь, — прошептал Курган и склонил голову под епитрахиль.

За ним открыл свою душу Кирпич, а последним подошел и Ушастый. Когда отец Игорь завершил исповедь всех разрешительной молитвой, солнце стояло уже высоко в небе. Как пролетело полдня — никто не заметил и не понял.

— Мы же вроде… — Ушастый удивленно оглядывался по сторонам.

— Куда теперь? — отец Игорь с улыбкой посмотрел на своих вчерашних похитителей, а ныне раскаявшихся разбойников.

— Назад, на кичу, — твердо ответил за всех Курган. — Мы к той аварии никакого отношения не имеем, трупы на нас тоже не повесят — им не нужно было водку при исполнении жрать. Дорвались, как мерины. Вернемся, стволы сдадим — ведь ни одного выстрела не сделали, за нами все чисто. А срок, что имеем, — досидим. Думаем, что больше не добавят.

— А я к вам приду и обо всем расскажу вашему начальству, чтобы все по-правде было, — отец Игорь обнял их. — Что было — то было, а с этого момента у вас должна начаться другая жизнь, которую вы обещали Господу. И молиться за вас буду всегда. В судьбах наших ничего случайного нет. То, что мы все сейчас здесь, — это воля Божия. Господь нас соединил — Он нас не оставит.

Старец тоже подошел и обнял ребят:

— Все, что отныне с вами ни произойдет, даже по дороге назад, примите как волю Божию, как перст Господний. Примите без всякого сомнения, ропота или страха. Как лекарство для очищения ваших душ и спасения. Ничего не убойтесь, дети…

— Да ладно тебе, батя, пужать пуганых, — Курган тоже ласково, без всяких обид обнял доброго старца. — Волков бояться — в лес не ходить.

— Будьте всегда с Богом, дети. Ни при каких условиях не изменяйте Ему. «Яко Ангелом Своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих…». Господь милостив, Он вас не оставит и не бросит. Только доверьтесь Ему. Во всем. Что бы ни случилось в жизни.

Не просто поверьте Ему, а доверьтесь — как любящему родному Отцу, как доброму Учителю. Я тоже буду молиться за вас. Пока сам живу…

Старец заплакал и еще крепче обнял их, благословляя в обратный путь.

— И нам пора собираться, — грустно сказал он отцу Игорю, когда все трое ушли по оврагу назад. — Я не шибко ходок, за ними не поспею, а с тобой потихоньку доковыляю. Жизнь моя на исходе, да надо еще кое-что поспеть.

Он в слезах последнего прощания поклонился могилам своих предшественников и, собрав нехитрые вещи в одну маленькую котомку, опираясь на руку отца Игоря, тоже стал медленно, шаг за шагом, подниматься наверх по круче оврага.

Они были уже почти на самой вершине, когда вдруг услышали за своей спиной нарастающий шум и гул. Обернувшись, они увидели, как оползень, сдвинув мощный пласт земли вместе с вековыми деревьями, накрыл пещеры, где обитали и были погребены лесные отшельники.

— Слава Богу за все… — в слезах прошептал старец и, благословив святое место крестным знамением, пошел вперед, уже не оборачиваясь.

Очищение