Отшельник

Он выбил кулаком стекло и, не обращая внимания на хлеставшую кровь, сначала вытащил из раны торчавшие осколки стекол, а затем по одному вытолкал наружу детишек, где их уже принимали чьи-то мужские руки.

— Еще двое остались! — услышал он в окно крик.

«Грамотей нашелся, — подумал про себя Курган, снова пробираясь в черном непроглядном дыму. — Без тебя до пяти считать умею»

Пробравшись на кухню, он услышал даже не крик, а детский писк, но никак не мог понять, откуда он доносился. И лишь заглянув под чугунную ванну, увидел двух малышек, неизвестно как забравшихся туда, чтобы укрыться от огня.

— Ушастый, сюда! — крикнул он, вытаскивая из укрытия чумазых, насмерть перепуганных детей.

Окровавленным кулаком выбил окно на кухне и через руки Ушастого подал девчонок в те же незнакомые мужские руки.

— Выбирайтесь назад! — раздался крик снаружи. — Быстро! Сейчас рухнет крыша!

Уже совершенно задыхаясь, они вышли назад, поддерживая друг друга, чтобы не упасть и не остаться в огне. Кирпич сидел возле колодца, его обливали холодной водой, гася тлевшую одежду. Но увидев еще двух спасателей, бросились к ним, делая то же самое: обдавая ледяной водой, сбивая языки пламени, превратившие их в живые факелы.

— Господи! — заверещала старушка, перед тем звавшая на помощь. — Спаси их! Спаси, Матерь Божия, Пресвятая Богородица!

— Бабушка, нельзя ли звук прикрутить? — Курган глянул на нее помутневшим взглядом. — Без тебя голова, как…

Он бессильно опустился на траву, уже ничего не соображая и не чувствуя боли от ожогов по всему телу.

— Братцы, — кто-то из местных крутился рядом, — выручили, спасли! Герои вы наши! Сейчас пожарные будут, скорая. У нас ведь связь… мы ведь тут…

— Мужик, отвали, — буркнул Ушастый, — дай лучше…

— Что? Что дать? — снова засуетился тот. — Только скажи! Все дам. Может, водички?

Он поднес к губам Ушастого глиняную кружку с колодезной водой, но тот отстранил руку.

— Отвали, сказал…

Он прикрыл глаза, не в силах отдышаться, но почувствовал, как кто-то снова тронул его за плечо.

— Я тебе гцас ка-а-а-к, — застонал от боли Ушастый, поворачивая голову. И увидел возле себя мальца — одного из тех, кого они спасли первым.

— А, это ты… Живи, расти большой, не будь лапшой…

— Дядя, — потряс его за руку малыш, — там еще Костик и Мурка…

— Костик?.. Костик, может, и там, а Мурка в другом месте чалится, — Ушастый ощущал во всем теле нестерпимую боль. — Мурка на «малине»… Вечно молодая, красивая и вечно живая… Как Ленин…

— Нет, дядя, не в малине она, а там… Костик и Мурка… С котятками… Их тоже пять штучек, как и нас… Маленькие…

— Малой, чего же ты себя так опускаешь? Разве ты штучка? Мы еще на свадьбе твоей гулять будем, плясать, «горько» кричать… Позовешь?

— Не слухайте его, — бабушка, что перед этим визжала, взывая к небу, строго одернула мальца, — никого там больше нет. Не с лу хайте. Кошка с котятами… Велика беда, было бы о чем хныкать. Новые наплодятся.

Но малыш громко разрыдался, вырываясь из цепкой бабушкиной руки прямо в горящую хату.

— Погодь, — бабушка вдруг схватила его за плечи.

— Какой это еще Костик? Веркин, что ли? Соседский?

— Да, тети Веры, — еще громче заплакал малыш. — Он к нам пришел погреться, и когда там… когда мы… то он Мурку и котяток с собой… под кровать…

— Что же ты молчал? — бабушка шлепнула его по заднице. — Почему сразу не сказал? Куда теперь люди полезут? В самое пекло? Котяток твоих спасать? И Костику твоему неча было шляться. Погрелись называется…

— А я о чем говорю? — малыш снова стал вырываться. — Костик там… сгорит…

— Эй, братва, живы? — хрипло крикнул Ушастый друзьям, поняв, что придется снова лезть в огонь.

— Живы покуда… — отозвался Курган.

— Тогда еще работка есть… Не пыльная, но…

— Не слухайте вы его, — снова заверещала старуха, — теперь пусть пожарники лезут, а вам туда никак нельзя. Неча было по гостям на ночь глядя шляться, сидел бы дома да у своей печки грелся. Щас хата завалится!

Ничего не отвечая, Ушастый поднялся и, пошатываясь, помог встать Кургану и Кирпичу. Потом покосился на старушку:

— Западло это, бабушка, человека в беде бросать…

— А ты, — он улыбнулся мальчонке, — молодец, мужиком настоящим будешь. Только не забудь на свадьбу позвать…

И все трое снова шагнули в пылающую хату. Там же, под железной кроватью, они уже на ощупь, задыхаясь в дыму, нашли того самого Костика. Он накрыл собой обезумевшую от страха кошку, вцепившуюся когтями в грязную тряпку, а рядом пятерых котят: отчаянно пищавших, сбившихся вокруг своей кормилицы.

Вытолкнув сначала в окно сильно обгоревшего, но еще живого мальчонку, Курган сгреб все кошачье семейство.

— Потом разберемся, кто тут из вас пацаны, а кто девки. Пошли отсюда! Брысь!

И выкинул всех следом в то же окошко.

Друзья вдруг почувствовали, что выбраться назад у них уже не хватит сил. Все трое были на грани полной потери сознания. Они легли спиной на земляной пол, глядя на потолок, который прогнулся и был готов вот-вот рухнуть на них и придавить всей своей массой.

— Курган, слышь?.. — еле выдавил из себя Ушастый.

Тот не ответил.